Вальгард
Шрифт:
– Отлично, немедленно шуруй к тёте, – хлопнул в ладоши Рэд, резво подскочив на ноги. Вальгард поспешно последовал его примеру, украдкой вытерев заслезившиеся глаза. – Ты же знаешь, где она живёт?
– Кажется, в Идринхолле…
– Ну и славно. Найми себе повозку. Глядишь, уже к вечеру доберёшься.
– Но… У меня нет денег.
Рэд, уже вознамерившийся скрыться в доме, застыл на месте, с досадой окинув взглядом Вальгарда с ног до головы.
– Что ты на меня смотришь, как дворняга на кость? Ждёшь, что я денег тебе отсыплю?
Мальчик, не мигая, уставился на Рэда.
– Слушай,
Вальгард продолжил хранить молчание, преданно глядя на парня. Сощурившись, Рэд вдруг рассмеялся, принявшись рыться в карманах.
– Ладно уж, так и быть. Ты напоминаешь мне меня же в детстве, только я был ещё наглее.
Отсыпав в маленькую ладонь несколько монет, медноволосый посерьёзнел:
– Имей ввиду, щенячий взгляд будет помогать тебе недолго. Жизнь сына казнённых за колдовство родителей не будет сыпать монеты в протянутую руку. Хочешь выжить – научись быть хитрее и избавься от своей честности, только мешаться будет.
«Честь, мораль – всё это могли придумать только отъявленные мерзавцы, чтобы было проще управлять идиотами, зовущими себя «людьми долга»».
Схожесть моральных принципов спасителя из тюрьмы и сволочи, разрушившей его жизнь, ни столько покоробила, сколько удивила Вальгарда, но он всё же заставил себя натянуто улыбнуться.
– Спасибо.
– Лучше дуй отсюда, пока я не передумал и не отобрал деньги. Не заблуждайся насчёт моих честных глаз и благих помыслов.
Теперь улыбка Вальгарда вышла куда более натуральной.
Глава 6
Расчёт Рэда оказался почти верен и Вальгард добрался до Идринхолла уже поздним вечером. Город встретил его не слишком дружелюбно: первые робкие снежинки застали мальчика ещё на полпути, здесь же снег шёл явно не меньше суток, успев покрыть всё вокруг однородным белым покрывалом. Местные власти явно скупились на освещение, поэтому высящиеся со всех сторон дома напоминали сейчас обломанные клыки гигантского зверя, в пасть которого Вальгард вот так добровольно ступил. Особенно раздражало, что все сооружения громоздились безо всякой системы, словно возникли не по чёткому плану строителей, а выросли прямо из-под земли подобно грибам в лесу. Из-за этого Вальгард успел неоднократно набрести то на неожиданно возникшую из темноты ограду, то едва не провалиться в яму прямо посреди дороги, прежде чем наугад открыл одну из дверей.
В лицо повеяло приятным теплом, запахом немного подгоревшего мяса и острых специй. Немного поколебавшись, мальчик прошёл внутрь. Людей здесь было очень много, в основном, если судить по их одежде, обычные работяги, забредшие сюда за долгожданным отдыхом за кружкой пива и приятной компанией хохочущих девиц.
– Извините, – пролепетал Вальгард, остановившись у барной стойки и встав на цыпочки, чтобы увидеть стоящего за ней человека. – Вы знаете, где живёт Милена…
Мальчик запнулся, только сейчас спохватившись, что даже не знает фамилии родной тётки.
– Чего тебе, малец? – переспросил корчмарь, перевесившись через столешницу. – Потерялся что ли?
– Мне нужна Милена, – терпеливо повторил Вальгард, постаравшись говорить громче, но гогочущая неподалёку компания полностью заглушила его слова.
– Милена? – удивился корчмарь, каким-то чудом всё же сумев услышать мальчика. – Наша Милена? Не рановато ли тебе к ней, парень, а?
Вероятно, корчмарь нашёл в собственных словах что-то смешное, потому что немедленно залился хохотом.
– Так где её найти? – набычился Вальгард, немедленно восприняв весёлость странного типа на свой счёт.
– О, кстати, вот и она, – осклабился корчмарь, кивнув на кого-то позади мальчика.
Те несколько секунд, что Вальгард поворачивал голову, он успел представить себе приблизительный портрет родственницы. Как-то раз, года три назад, они с семьёй ездили сюда в гости. Он запомнил сварливую старушку в кресле-качалке и белокурого ангела. Да, именно так оно и было. Кажется, тогда Вальгарду было около четырёх лет, поэтому он ни сколько помнил сами события, сколько оставшиеся от них впечатления. Милена была младшей сестрой его матери и всё, что он запомнил, это белокурые локоны, её заливистый смех и любовь к ярким нарядам. Также он смутно помнил, что его мама и папа как-то очень кривились из-за этой поездки. Даже, кажется, совсем не хотели ехать.
В любом случае, зашедшая в корчму женщина совсем не походила на того белокурого смешливого ангела, неясная тень которого всё это время жила в памяти Вальгарда. Она была до изнеможения худой и слишком бледной. Вслед за этим мальчик заметил яркую раскраску на её лице, затем небесно-голубое платье, слишком короткое, на его взгляд.
– Милена, ты как раз вовремя, – лукаво улыбнулся при виде неё корчмарь, неуловимо выпрямившись и втянув пивной животик. – Тут как раз один малец жаждал тебя найти.
Вальгард в сомнении уставился сначала на него, затем вновь на вошедшую даму. Нет, должно быть, это какая-то другая Милена и всё это просто ошибка.
– Что за малец? – вскинула чернёные брови женщина, явно даже не заметив путающегося под ногами мальчишку.
– Да вот сама у него и спроси.
Только после этого она соизволила опустить глаза, встретившись взглядом с застывшим в растерянности Вальгардом. Он уже открыл было рот, чтобы сказать, что ошибся и говорил совсем о другой Милене, но заготовленные слова застряли у него в горле. Женщина склонила голову набок, сощурив лазурные, под цвет платья, глаза и чуть изогнула губы в кривой ухмылке. Воспоминание сразу стало ярче: звон чайных чашек о блюдце, застывшее лицо Хелены, ехидная усмешка Милены. «Давайте, скажите уже, что я слишком дурна для вашей уважаемой семьи!». Вальгард вдруг даже вспомнил обрывок разговора и звонкий голос девушки.
– Смотри как смутился, аж дар речи потерял, – по-своему истолковал его замешательство корчмарь.
– Тётя Милена, моя мама, я…
– Вальгард? Надо же, как ты вырос за это время! Хелена не писала нам, что вы приедете, – вопреки обеспокоенным интонациям, на лице Милены всё также держалась кривая ухмылка.
– Я приехал один, их казнили за колд…
– Вальгард, да что же мы тут разговариваем, идём домой! – внезапно перебила его тётя и ухватив за руку, едва ли не бегом ринулась к выходу.