Валькирия
Шрифт:
Так что когда на третий день прибыли очередные гости Санъяра вовсе не обратила на них внимания и поняла, что происходит нечто действительно важное только когда дверь в её чайную комнату бесшумно отворилась.
Санъяра ощутила движение и мгновенно вскинула голову — да так и замерла, не зная, что делать, и что сказать.
— Ваш храм очень красив в пору цветения, — тихо сказал Наран.
Санъяра сглотнула, силясь совладать с одеревеневшим языком.
— Прочти, что не сумел найти крылатого, который должен был известить тебя о приходе гостей.
Такого крылатого у Санъяры не было, но в этот момент это
— Что ты здесь сделаешь? — сделав над собой нечеловеческое усилие, выдавила она.
Наран сложил руки перед грудью в церемониальном жести преветствия и покорности и грациозно поклонился.
— Мастер Наран из Храма Золотой Осы прибыл по просьбе своего наставника чтобы помогать намэ Храма Свинцовых Волн.
На несколько бесконечно долгих секунд в комнате повисла тишина. Санъяра могла стерпеть рядом с собой помошницу намэ , могла смириться с тем, что рядом будет шпион из зиккурата талах-ир… Но она не хотела, чтобы Наран ей помогал.
— Прежде чем ты возразишь, — проговорил Наран, как будто мысли прочитал. — Хочу тебя от души предупредить, чтобы ты не ссорилась раньше времени с кастой талах-ар.
— Угрожаешь мне? — скупо уточнила Санъяра.
— На твоём месте я бы не ссорился с ними вообще, — продолжил Наран, проигнорировав агрессию в её словах. — К сожалению, расклад сил сейчас таков, что стоит тебе оступиться, и намэ Латран нанесёт удар.
22
За время, прошедшее с века Основания, когда были заложены первые двенадцать зиккуратов, Каждый из храмов Катар-Талах накопил множество чертежей для производства оружия и столько же способов его ковки и закалки. Многие из тех видов оружия, которыми пользовались во времена Первого Зиккурата, были забыты и утрачены. Но на протяжении веков оружейники катар трудились над тем чтобы восстановить хотя бы коллекционные образцы.
Всё это богатство хранилось в закрытых залах на верхних этажах центрального храмого здания и допускались туда только намэ и несколько его приближённых. Ученики могли попасть лишь в приёмную комнату куда с разрешения их наставника выносили часть сокровищ.
У Санъяры же всегда был особый допуск в это место. Райере доверял ей с тех пор, как она прошла первое испытание, и теперь сидя в своей любимой комнатке посреди драгоценных изогнутых мечей Санъяра с горечью думала о том, что знает, почему. Дело было не в не, не в её характере или способностях, а всего лишь в том, что Райере сам руководил закладкой её программы и знал все её слабые стороны лучше, чем она сама.
Раньше мысль о том, что многое в ней заложено до рождения, не пугала и не тревожила Санъяра, но теперь она болезненно пыталась отличить своё собственное от того, что предназначил ей наставник.
Когда дверь открылась она, не поднимая головы, ощутила присутствие Нарана, но только разозлилась ещё сильней.
— Как ты сюда попал?
— Мне удалось убедить твоих стражей, что я пришёл поделиться важными новостями.
— Ты соврал, — резюмировала Санъяра.
— Ни капли. Мне нужно поговорить с тобой о многих важных вещах и я действительно не могу рассказать им о каких именно.
Санъяра стиснула зубы и напомнила себе, что теперь ей положено сохранять самообладание, что бы не произошло.
— Ну, полагаю, ты можешь начинать, — она опустила на колени любимый изогнутый клинок и продолжая поглаживать его кончиками пальцев, как могла бы гладить кошку, откинулась на спинку кресла.
Мгновение Наран колебался — видимо, в его уме этот разговор должен был проходит как-то не так. Потом решительно опустился в кресло напротив, наклонился, сцепил пальцы в замок и внимательно посмотрев на девушку вдумчиво произнёс:
— Санъяра, я понимаю злость. Понимаю твоё недоверие. Но я здесь не для того, чтобы шпионить для своего наставника. Я искал возможности оказаться рядом с тобой. Мне жаль, что она представилась только сейчас.
Санъяра помолчала. Некоторое время она задумчиво разглядывала его красивоое лицо силясь спрятать поглубже горечь.
— Я позволила тебе находиться в своём храме, — негромко и очень спокойно произнесла она. — Не из страха перед твоими учителями, а потому что посчитала это правильным сама. Но я не говорила тебе, что позволю находиться рядом с собой или буду снова прислушиваться к тебе.
— Дай. Мне. Шанс, — упрямо повторил Наран и в глазах его проскользнул тот холодный огонь, который Санъяра ловила очень редко — но который, как она теперь точно знала — всегда пылал под периной напускной мягкости. Вот только ради кого горел этот огонь — или ради чего? Санъяра слишком сильно сомневалась, что ради неё.
— Дело не в том, Наран, что ты обидел меня. Дело в том, что ты предложил союз моему храму и затем использовал ресурсы зиккурата Свинцовых Волн против него же. Я не люблю ложь, а ты мне солгал и использовал меня. Но мы бы разошлись с миром, если бы твоя ложь задела только меня. Не думай, что моя прямота позволит тебе снова манипулировать мной во вред тем, за кого я отвечаю. Хочешь получить шанс на прощение, на мир и на новое сотрудничество? Что ж, хорошо. Тогда первое что ты должен сделать это принести мне результаты своих исследований о первом мире. Как и обещал когда-то.
Наран молчал.
— Настоящие результаты, — повторила Санъяра с нажимом. — Не то, что ты мне прислал.
— Перевод был настоящим, — глухо откликнулся наконец талах-ар. — На тот момент я ничего больше не знал.
— Что же произошло потом?
Наран помолчал. Санъяра сама не заметила, как сместился ракурс разговора — несмотря на то, что она всё ещё могла что-то требовать, на деле уже готова была слушать то, что Наран с самого начала собирался ей рассказать.
Наран вздохнул.
— Ты наверняка знаешь о том, какие интересы преследовал мой учитель, ведь так?
— Только не говори, что он заставил тебя отдать результаты исследований ему и запретил кому-либо о них говорить.
— Не совсем так… но отчасти — да. Я не хотел вам вреда. Надеялся, что смогу представить перед ним всё так, как видел сам. Не буду врать, что доверял ему и попался на ложь. Я никогда не считал катар опасными, Санъяра. Если потом ты дашь мне время я расскажу тебе почему. Но так или иначе в тот момент мне не хотелось, чтобы он использовал открытие против вас. Однако я всё ещё хотел самостоятельно исследовать Первый Мир. Чтобы он одобрил мои исследования мне пришлось поделиться с ним частью открытий… Но хотя до тех пор он считал мои искания бессмысленными, теперь сразу же почувствовал их потенциал. Больше от меня ничего не зависело. Прости.