Вальс под звездами
Шрифт:
— Я хочу знать, почему вы плакали в моей конюшне посреди ночи?
— Это личное.
Нетерпеливо фыркнув, Броуди поднялся и поставил на стол кружку.
— Ну как хотите, — отрывисто бросил он и направился к двери.
Люси с открытым ртом уставилась ему вслед. Она не могла позволить ему уйти. Если он откажется от переговоров, ей придется возвращаться в Маразур ни с чем, а этого она никак не могла допустить.
— Броуди, подождите!
Подбежав к двери, она загородила ему проход.
— Подождите.
Он остановился, и ее сердце подпрыгнуло.
— Если вам будет интересно это знать, я выросла в Вирджинии. Среди лошадей. Моя мать... она работала бухгалтером на одной из ферм. Вот откуда я знаю Притти. Я видела ее в «Тремблин Оук», когда была ребенком, до того, как ее продали. Это место... напоминает мне «Тремблин Оук».
— Вы тоскуете по дому? — Судя по его холодному тону, он ей не поверил.
— Да... но дело не только в этом. Моя мать...— К горлу внезапно подступил комок, и ей пришлось на мгновение замолчать, чтобы сглотнуть. — Моя мать умерла несколько месяцев назад, и за это время столько всего изменилось...— Она глубоко вдохнула. — Столько всего произошло, что у меня не было времени горевать. Но сегодня я оказалась здесь, и мое горе вырвалось наружу. Мне нужно было побыть с кем-то, кто бы меня понял.
— С Притти? — спросил он, снисходительно улыбаясь.
— Не смейтесь надо мной! — Люси сверкнула глазами. Неужели было так трудно понять, что здесь, в «Прейри Роуз», она нашла связь с родным домом? Нет, он не мог быть настолько слеп.
Броуди подошел ближе.
— Я вовсе не смеюсь. Это единственная разумная вещь из всех, что вы мне сказали.
Люси встретилась с ним взглядом. Теперь, когда неприязнь прошла, их разделяло всего несколько дюймов, и притяжение усилилось.
— Вам было так тяжело?
– мягко спросил Броуди.
— Да, — прошептала она.
— Я знаю, — ответил он, и эти два слова вызвали у нее слишком много вопросов.
Броуди положил ладонь ей на щеку
— Спасибо за доверие. Это многое объясняет.
Люси тяжело сглотнула. Напряжение между ними достигло предела. Еще немного, и их губы соприкоснутся...
— Давайте вернемся в дом. Завтра будет долгий день.
Немного разочарованная, Люси вежливо улыбнулась, отстранилась и вышла вслед за ним из конюшни..
Она наговорила ему больше, чем планировала. Как могла она упомянуть «Тремблин Оук»? Слышал ли он, что она говорила о лошади?
Он знал уже слишком много. Ей следует быть осторожнее. Больше никаких ночных откровений. С завтрашнего дня все их разговоры будут исключительно о делах.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Услышав на лестнице ее шаги, Броуди поднял глаза и замер с вилкой в руке. Затем, проигнорировав странное ощущение в груди, он продолжил. Ему не хотелось видеть Люси, убеждал он себя. Это нелепо.
Наверное, прошлой ночью у него помутился рассудок, когда он коснулся нежной кожи этой женщины.
Когда ему захотелось ее поцеловать.
Вилка выпала из руки и с грохотом ударилась о тарелку. Вот идиот! Дважды попался в одну и ту же ловушку. Растаял при виде женских слез.
Подняв вилку, он отправил в рот кусок яичницы.
— Доброе утро.
Подняв глаза, Броуди постарался придать своему лицу выражение безразличия.
— Доброе утро.
Ее щеки были розовыми, губы - слегка припухшими.
— Завтрак был подан пятнадцать минут назад. — Он не смог удержаться от колкости.
Люси слегка покраснела.
– Извините. Я... я проспала.
И он даже знал, по какой причине. Броуди был рад, что он не единственный, кто не мог уснуть этой ночью.
Он поднял бровь.
— Я тоже плохо спал.
– Мне жаль это слышать.
Увидев на ее лице смущение, Броуди мысленно отругал себя. Она не заслуживала подобной жестокости.
– Ничего страшного, Люси, - улыбнулась миссис Полсик, вышедшая из кухни с тарелкой в руках.
– Не обращайте внимания на Броуди. Он сегодня не в духе.
Броуди нахмурился. Женщины, которые знают тебя с тех пор, как ты ходил пешком под стол, иногда бывают просто невыносимы. Сначала Марта, теперь миссис Пи. Похоже, они считали, что это дает им право так с ним обращаться. Но миссис Полсик была рядом с ним в трудные для него времена, и он, стиснув зубы, промолчал и отвернулся.
Намазав джем на тост, Люси сказала:
– Я подумала, что могла бы после завтрака посмотреть ваши бумаги.
Она обращалась к нему, и он был вынужден посмотреть на нее. От него не укрылось, что она нервничает. Хороший знак. Эта женщина и так уже позволила себе много вольностей.
— Я занят, — ответил он, сложив руки перед собой.
— Если вы мне покажете, где они находятся...
Он сдвинул брови.
– Покажу, где они находятся, и оставлю вас одну?
– Что, по-вашему, я собираюсь делать, Броуди?
– Положив тост на тарелку, Люси облизала губы. Они были пухлые и розовые. Как прошлой ночью в конюшне...
О чем он только думает? Мысленно отругав себя, Броуди откинулся на спинку стула. Люси Форнсворт по-прежнему что-то скрывала, и он не позволит ей причинить вред «Прейри Роуз».
– Кто знает? После прошлой ночи...
Миссис Пи громыхнула сковородкой, и они оба мгновенно замолчали. Броуди пристально посмотрел на Люси. Правда заключалась в том, что он понимал ее вчерашнее поведение лучше, чем она думала. Сколько раз он сам в трудную минуту искал утешение в конюшне среди лошадей.
Но сегодня был новый день. Слезы и откровения остались в прошлом. Между ними не может быть близких отношений. Последнее, чего он хотел, это чтобы она рылась в его бумагах.
Броуди отвернулся и, взяв перец, зачем-то посыпал им и без того острую яичницу. Он не знал, чего ожидать от этой женщины. Даже не представлял, что она собиралась делать с полученной информацией. Как он мог ей доверять?