Вальс с медведем
Шрифт:
— Что же вы сразу-то не сказали? — Бернар обвиняюще посмотрел на туфли.
— О чём не сказала? — на всякий случай Арнетти предприняла попытку уйти в несознанку.
— Что обувь вам не по ноге.
— Другой всё равно нет.
— И вы проделали в ней такой путь.
— Ну если другой нет?
Бернар укоризненно покачал головой, огляделся, взял Арнетти за руку и свернул на одну из боковых тропок, ведущих к домам. Когиана дёрнула хвостом и поспешила за ними.
— Куда мы?
— Заглянем к соседям.
Часть 18
—
— Хорошим.
Исчерпывающий ответ, да. Особенно в свете очевидного факта, что все жители острова считали себя соседями по отношению друг к другу.
Тропинка вывела на полянку, заменявшую здесь двор, где располагался одноэтажный дом на сваях. Курятника не видно, то ли скрыт от глаз, то ли вовсе нет, зато огород большой, раскинулся до самой кромки леса, и даже цветущий палисадник пестрел и благоухал под окнами дома. Бернар, прихрамывающая Арнетти и семенящая ящерица пересекли полянку, поднялись на террасу. Лестницу когиана преодолела с завидной лёгкостью, ловко перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, хотя Арнетти всегда казалось, что вне родной стихии ящерки таких размеров несколько медлительны и неповоротливы. Под навесом, в стороне от парадного входа, стояли два стула с вышитыми подушечками и столик, и когиана целеустремлённо направилась туда, что-то вынюхивая и топорща шипы на голове. Бернар постучал, за дверью послышались шаги и шорохи, и створка распахнулась.
— А-а, Бернар! — обрадовалась гостю открывшая дверь женщина почтенных лет, в тёмно-синем платье с белым передником. — Славного тебе денёчка!
— И тебе, Белла.
— Здравствуйте, — поздоровалась Арнетти, стараясь незаметно натянуть верёвочный поводок, пока когиана не залезла куда не надо.
— Арнетти, наша гостья с большой земли. Белла, медведица и наша травница.
— Слыхала, слыхала, — женщина склонила темноволосую, с проседью голову и отступила, пропуская гостей в дом. — Тут уж многие слыхали о твоей, Бернар, гостье.
Вот уж в чём Арнетти не сомневалась ни капли!
— А почему бы не слыхать? Слух у всех хороший, — оборотень одарил Арнетти понимающей мимолётной улыбкой, взял под локоть и помог проковылять внутрь.
И развлечений никаких. Как тут не разнести по всему острову этакую новость беспрецедентную?
— Погляди-ка, какая красавица! — ахнула Белла, присмотревшись к визитёрше. — Ладная да справная.
Кажется, будет это самый оригинальный комплимент из всех, что когда-либо выпадали на долю Арнетти.
Внутренняя обстановка не сильно отличалась от дома Бернара, разве что помещения поменьше, и хозяйская спальня находилась тут же, на первом этаже. Арнетти дёрнула поводок, и ящерица явно без восторга переступила порог. Белла только руками всплеснула при виде когианы.
— Ох ты ж, коги! Твоя, Бернар?
— Нет.
— Моя, — поправила Арнетти, опускаясь на предложенный Бернаром стул возле неразожжённого очага.
— Леда с почты отдала, — пояснил
— И сама к тебе пошла, коги-то? — удивилась Белла и широко, добродушно улыбнулась, глядя, как ящерица, добравшись до стула, пытается залезть на колени Арнетти. — Говорят, если коги по доброй воле к человеку идёт, то это к счастью.
— К счастью для кого? — иронично уточнил Бернар.
— Для человека.
— А я подумал было, что для ящерицы.
— Я её домой заберу. К себе домой, я имею в виду, — добавила Арнетти во избежание разночтений.
— Вам, Арнетти, прежде надо до нашего дома дойти.
— И дошла бы. Тут вроде немного идти осталось.
— Разве что ползком.
Как там было в «Зове луны и доводах рассудка»? «Он был совершенно невыносим»?
Во-от, прямо в яблочко!
Хотя по нынешним временам и в своём романе Арнетти такое выражение не употребила бы. Да и Бернар не походил на пресыщенного столичного денди позапрошлого века. Всё же Арнетти попробовала побуравить его максимально выразительным взглядом, что, впрочем, большого эффекта не возымело.
— Что стряслось-то? — встревожилась Белла.
— Обувь у Арнетти не по ноге…
— Дай-ка гляну, — Белла приблизилась к стулу, наклонилась и Арнетти неохотно подняла подол юбки и сняла чулки и туфли. — Ай-яй-яй! — покачала женщина головой. — Что же ты, Бернар, позволяешь паре своей ножки в кровь стирать?
— Пара? — повторила Арнетти, надеясь, что лицо её сохраняет самое благодушное выражение из всех возможных.
— Ты что-то попутала, Белла, — возразил Бернар мягко, но твёрдо. — Арнетти наша гостья и прибыла издалека.
Ещё и смерил медведицу взглядом «ты что несёшь, старая?»
— Случайно прибыла, — вставила Арнетти. — Сама я как бэ не планировала отправляться… в Медвежий угол.
— А так оно обычно и бывает, — Белла повнимательнее изучила ступни гостьи и выпрямилась. — Просто случается и всё. Это между собой мы можем долго решать, выбирать, думы всякие думать... а с человеком оно или сразу есть, или никогда не будет. Как оно с Аннушкой было, раз и всё… пока девчушкой была, так и не глядел, но как в пору вошла…
Бернар вдруг помрачнел и когиана, до того с любопытством принюхивавшаяся к Белле, юркнула под стул.
— Ох, прости, не подумала я, — поспешила извиниться Белла. — Просто столько лет уж минуло, я и вообразила было… не слушай меня, и ты, милочка, тоже внимания не обращай. Дорогу своей жизни я почти миновала, вот и вижу то, чего и в помине нет. Прости, не со зла я, но лишь по недомыслию, — она встрепенулась, засуетилась, будто не в своём доме находилась и не знала, где что лежит, и наконец ушла на кухню.
Арнетти тоже посмотрела на собственные ноги, оценивая количество набухающих мозолей и общий ущерб. Бернар стоял рядом, положив руку на спинку стула и глядя в никуда. Похоже, успел пожалеть не только о когиане, но и что не в тот дом гостью привёл.