Вальс в темноту
Шрифт:
— О Боже! — из последних сил воскликнула она и, отделившись от него, в изнеможении опустилась в кресло. — Что за человек. Совершенно не подходит на роль героя-любовника, хотя такие, как он, обычно из кожи вон лезут, чтобы ей соответствовать. Почему, интересно?
— А я на эту роль подхожу? — спросил он, любопытствуя, что она ему на это ответит.
Она повернула голову, глядя на него из-под опущенных ресниц.
— Ах, Луи, — произнесла она приглушенным шепотом. — И это меня-то ты об этом спрашиваешь? Ты же — идеальный любовник. У тебя румянец как у
Ему понравилось лишь то, что касалось тигра. Остальное он счел плодом ее воображения.
Эту часть тела он и не замедлил пустить в ход, как сделал бы каждый, кому польстили подобным сравнением.
— Нам тоже вскоре придется уехать, — напомнил он ей через некоторое время.
— Почему? — спросила она так, будто ничего не имела против, но не понимала, чем вызвана такая необходимость. Затем, решив, что сама догадалась, добавила, не дожидаясь ответа: — Ах, из-за того, что произошло. Да, верно, меня же постоянно видели с ним всю прошлую…
— Нет, — перебил он, — я не это имел в виду. Дело в том… в том, что было на пароходе. Как я вчера тебе сказал, я обратился к одному частному детективу из Сент-Луиса, и, насколько мне известно, расследование еще продолжается.
— Вы не договаривались, когда он прекратит заниматься этим делом?
— Нет, но, по-моему, нам лучше держаться от него подальше. Я бы предпочел с ним не сталкиваться и даже не сообщать ему, где нас можно разыскать.
— У него ведь нет официальных полномочий, верно? — поинтересовалась она.
— Насколько я знаю, нет. Понятия не имею, что в его власти, а что — нет, и у меня нет никакого желания это выяснять. В новоорлеанской полиции мне объяснили, что ты неприкосновенна, но это было до того, как в дело вмешался этот сыщик. И пока он в нем копается, ты в любой момент можешь лишиться неприкосновенности. Для нас будет безопаснее не попадаться им под руку. Понимаешь, теперь нам нельзя возвращаться в Новый Орлеан.
— Нет, — бесстрастно согласилась она. — Нельзя.
— И здесь нам тоже не следует слишком долго торчать. Земля слухом полнится. Где бы ты ни появилась, на тебя все обращают внимание. Ты ведь не какая-нибудь старая дева. Да и о моем здесь присутствии тоже всем известно, я ни от кого не скрывал, куда направляюсь, и меня нетрудно будет разыскать…
— А ты… сможешь?
Он понял, что она имеет в виду.
— Пока что хватит. А если понадобится, можно связаться с Жарденом.
Она подняла руку и щелкнула пальцами у себя перед носом.
— Хорошо, поехали, — весело согласилась она. — Мы еще до заката будем в пути. Куда поедем? Выбирай сам.
Одну руку он опустил в карман, а другую поднял ладонью вверх.
— Давай отправимся на север. Там большие города, в них будет легко затеряться. Балтимор, Филадельфия, Нью-Йорк, в конце концов…
Он заметил, как она вдруг с неудовольствием прикусила губу.
— Не надо на север, — возразила она, отвлеченно глядя в пространство. — Там так холодно и неуютно, и снег идет…
Интересно, какой же дамоклов меч возмездия висит над ней за ее прошлые прегрешения?
— Ладно, останемся здесь, — без колебаний согласился он. — В таком случае нам придется чаще переезжать с места на место. Но пусть будет по-твоему. Как насчет Мобила или Бирмингема — тоже крупные города, там есть где спрятаться.
Она приняла решение, сопровождая свои слова энергичным кивком.
— Поехали сперва в Мобил. Сейчас же начну собираться.
Взяв в руки какую-то вещицу, она вдруг замерла, вспомнив о чем-то, и снова приблизилась к нему.
— Как не похоже на вчерашний вечер. Помнишь? Тогда ты хотел меня арестовать. А теперь наступил медовый месяц.
— Мы начнем новую жизнь. Все начнется сначала. Новые планы, новые мечты, новые надежды. Новые цели. И новая ты. И новый я.
Она скользнула в его объятия и подняла на него глаза, в которых отразилась вся ее душа.
— Ты простил меня? Ты меня принимаешь?
— До вчерашнего вечера мы с тобой были незнакомы. У нас не было прошлого. У нас не было свадьбы.
Он снова прижал ее к себе «тигриными лапами».
— Мой Лу! — восторженно воскликнула она.
— Моя Джу…
— Эй, поосторожней, — пригрозила она, прижимая пальчик к его губам.
— Моя Бонни.
Глава 41
Итак, Мобил.
Они остановились в самой роскошной гостинице и, как молодожены, взяли лучший номер для новобрачных. Он состоял из гостиной и спальни и был отделан самым изысканным образом: кружевные занавески, бордовые драпировки на окнах, толстый турецкий ковер на полу и даже такое редко встречавшееся в те времена новшество, как личная туалетная комната со светло-зеленой эмалированной ванной, находившаяся всецело в их распоряжении.
Коридорные с утра до вечера окружали их неустанной заботой, а когда они спускались в холл, на них были направлены взгляды всех окружающих. Миниатюрная блондинка, всегда такая ухоженная и так изящно одетая, в сопровождении высокого брюнета, не отрывавшего от нее влюбленного взгляда. «Какая романтичная пара из…» Никто не знал откуда, но все понимали, о ком идет речь.
Вслед им не раз неслись благосклонные вздохи сожаления.
— Когда я гляжу на них, я даже чувствую себя немного моложе.
— А мне становится немного грустно. Потому что все мы знаем, что любовь вечно продолжаться не может. Когда-нибудь это должно кончиться.
— Но они испытали это чувство.
— Да, они его испытали.
Их знали во всех дорогих курортных ресторанах, во всех увеселительных заведениях, они появлялись в каждом театре, на каждом балу и концерте, участвовали во всех развлечениях. Всякий раз, когда где-нибудь играли скрипки, она находилась в его объятиях, кружась в бесконечном вальсе. Всякий раз, когда всходила луна, она находилась в его объятиях в укромном уголке экипажа, и они, соприкасаясь головами и вдыхая сладкий запах магнолий, глядели на небо мечтательным взглядом.