Вальс влюбленных попугаев
Шрифт:
Встреча с Акулиной должна была состояться в кафе в центре города. Она сама его предложила в качестве места для их разговора.
– Живу в двух шагах, часто там бываю, отличное место.
Куда-нибудь в другой район Акулина ехать отказывалась, мотивируя это тем, что и на несколько минут выскочить из дома для нее целая проблема. Так как нужна эта встреча была в первую очередь Саше и ее папе, пришлось согласиться.
– По телефону дамочка общаться не пожелала. Нет, сначала она была довольно словоохотлива, но стоило ей понять, что речь пойдет про Яго, как у нее словно язык отнялся. Сразу же заявила, что назад его не примет ни за какие деньги. А когда я объяснил, что всего лишь хочу узнать подробней о прошлом попугая, заявила, что это не телефонный разговор и назначила встречу в кафе.
Едва войдя в кафе, Сашенька обратила внимание, что посетителей в зале совсем немного. Преимущественно занятые своими заботами офисные служащие. Среди них ярким пятном выделялась пышнотелая дамочка лет пятидесяти. Волосы у нее на голове полыхали огненно-рыжим цветом, который тем не менее прекрасно гармонировал с воротником из лисы. На голове у дамы красовался цилиндр, украшенный даже не пером, а целым хвостом неизвестного пернатого.
Залюбовавшись на эту колоритную особу, Сашенька спохватилась, что совсем не знает, как должна выглядеть Акулина.
Но официант, стоило его спросить, сразу же кивнул на даму с перьями.
– Это она?
– Она самая. Частый гость в нашем кафе. Каждый день заходит пообедать, а иногда и поужинать. Похоже, что совсем готовить не умеет.
– Какая-то она чудаковатая.
Саша почувствовала, что подходить к Акулине ближе ей совсем не хочется. Но официант развеял ее опасения:
– Не бойся, она не опасная, – шепнул он Саше на ухо. – Только выглядит необычно, но к этому быстро привыкаешь.
Акулина приветствовала ее широкой улыбкой.
– Детка, рада, что ты почти не опоздала, потому что времени у меня в обрез.
– А что случилось?
– Питирим решил сегодня размножиться.
Питирим? Это он? Но почему он тогда размножается? Ведь размножаются всегда самки? Впрочем, ничего удивительного в этом не было. По рассказам Акулины, ее обожаемый Питирим оказался гигантской улиткой, а у улиток, невзирая на их размер, размножаться могут и самцы, и самки. Верней, одна и та же особь может играть роль как самца, так и самки.
– Когда я его приобрела, он был не больше орешка. Вот такой маленький, трогательный, доверчивый, даже спал у меня на лбу. Вот тут!
И Акулина ткнула пальцем себе в середину лба, где у нее наблюдалась ощутимая впадинка.
– Питиримка так любил в ней спать! А теперь он надумал размножаться. И сегодня из икринок должны вылупиться его потомки. Такой волнительный момент, ни за что не хочу его пропустить!
То, что Акулина была чокнутой кошатницей, собачницей, улиточницей и еще невесть кем, Сашенька уже поняла. Но тут она заметила, что воротник на шее у Акулины шевельнулся. А через мгновение на Сашеньку смотрела остренькая мордочка с двумя глазками – бусинками.
– Ой! Это же у вас лиса! – воскликнула девушка. – Живая лиса!
– Ну, конечно, живая! – удивилась Акулина. – А какая же еще? Ешь, милая.
С этими словами Акулина дала лисице немножко своего супа. Несмотря на то что суп был зеленого цвета, лисица ничуть не смутилась и живо принялась его лакать. Мордочка у нее выражала такое удовольствие, словно никогда вкуснее ничего не пробовала.
– М-да… – протянула Сашенька.
Но это был еще не конец. Внезапно перья со шляпы Акулины сами собой вспорхнули в воздух, а потом плавно опустились на стол. Такого каскада нарядных перьев у крохотной птички раньше Сашеньке видеть не приходилось. От изумления она даже заикаться начала.
– Э-т-т-то еще что?
– Не что, а кто, – строго поправила ее Акулина. – Это Генрих. Он – райская птица.
Манеры у райского Генриха были далеко не аристократическими. Он важно разгуливал прямо по столу, не стесняясь клевать то, что ему пришлось по нраву. Супом он не интересовался, зато принялся уничтожать поданные к супу сухарики. И треск стоял такой, что Сашенька боялась, что другие посетители услышат и прибегут. К счастью, лиса с Генрихом быстро утолили свой аппетит и вернулись на свои привычные места. Она на плечи Акулины, а он на ее шляпу. И ловко притворились там воротником и просто перьями.
Но невзирая на все эти чудеса, Саша не забывала и о деле. Ее интересовала подноготная Яго. И в первую очередь его склонность к преступным деяниям.
Акулина как раз доедала крем-суп из брокколи со сливками, который ей великодушно оставили лиса и Генрих, но откликнулась на вопрос:
– Увы, да! Вынуждена признать, что этот попугай не поддается исправлению. Я терпела его выходки долго, может быть, слишком долго. Яго, или как я его звала Бармалейка, умеет быть таким милым. И он несколько раз приносил мне гостинцы. Конечно, он их воровал, я понимаю, но ведь он это делал ради меня. И если бы дело касалось меня одной, то терпела бы и дальше. Но он повадился воровать у моих соседей. Понимаешь, в чем проблема? Сначала Бармалей воровал у них фрукты, конфеты и орехи, потом всякие мелочи и одежду. А соседи по некоторым причинам и так меня недолюбливали. Конечно, они придиры! То запах им какой-то не такой из моей квартиры идет, конюшней пахнет. А как, по их мнению, должен пахнуть настоящий шотландский пони? Фиалками, что ли?
– У вас дома живет пони?
– Жил. Теперь я спровадила его на конюшню. Но соседям все равно все не нравится. Запаха не стало, так шумно им. Но ведь, когда цесарке хочется излить свою душу, она ведь у соседей разрешения спрашивать не будет. Ей надо высказаться, а я не могу ей мешать в этом. Поэтому сначала я старалась не обращать внимания на жалобы соседей. Знала, какие они склочные люди! С них сталось бы придумать напраслину на бедного попугая! Но когда своими глазами увидела, как мой Бармалей улетает из окна соседской квартиры с жемчужным ожерельем соседки на своей шее, терпение мое лопнуло. Я поняла, что присутствие Бармалея может стать угрозой для остальных моих питомцев, которых уже в ту пору насчитывалось немало. Поэтому я дала объявление, и почти сразу же у меня его забрали. Но я честно предупредила новых владельцев Бармалея об особенностях поведения птицы. Они заверили меня, что с этим проблем не возникнет. Живут они за городом, а в соседях у них исключительно подлые гады и низкие твари, с которыми они успели изрядно пересобачиться за это время. Так что если попугай примется воровать у их соседей, то его хозяева будут этому только рады.
– И вы отдали попугая таким людям?
Сашенька была возмущена. И где ответственность? Вместо того чтобы всячески ограждать попугая от его воровских наклонностей, исправлять, вразумлять и объяснять, насколько это плохо, прежние хозяева Яго либо смотрели сквозь пальцы на его проделки, либо вовсе поощряли его! Неудивительно, что Яго вырос таким отъявленным проходимцем. Впрочем, основной груз ответственности лежал на том первом хозяине, к которому Яго попал невинным птенчиком и которого Сашеньке теперь очень хотелось разыскать просто для того, чтобы взглянуть этому человеку в глаза.