Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу
Шрифт:
— Без описи имущества мы никого не допустим к сейфу.
— Родственники могут отказаться от ваших услуг. Это их право. Вот поэтому я хотел бы иметь копию описи у себя. В конечном счете они могут и меня отправить в отставку, но я хочу выполнить волю покойной и довести дело до конца, а не наблюдать за стаей воронья над умершей. Как душеприказчик Веры я должен сам зачитать ее завещание на девятый день, а не присутствовать при дележе заколок для шляпок.
— У меня нет возражений, господин Левин. Мы можем составить опись на основании свидетельства
— Разумеется. Деньги и ценности внесены в завещание. Все документы подшиты, а на большинство из них у меня имеются копии — гарантия от недоразумений.
— Копии ничего не гарантируют в бесправном государстве. Что ж, сейчас я вызову начальника охраны и одного из бухгалтеров операционного зала. Лучших понятых не придумаешь!
Зал, где располагались ячейки с личными ящиками, выглядел как пчелиные соты с бесконечным количеством никелированных гнезд с четырехзначными номерами. Оборудование по последнему слову техники и дизайна, а обслуживание на международном уровне.
Но при всей помпезности и размахе в нашей стране имеется своя специфика и свой взгляд, свойственные только нам и никому больше. С такой мыслью адвокат будет покидать уважаемое учреждение, а пока…
Левин стоял в стороне и играл роль наблюдателя. Содержимое ящика перекладывалось с места на место и заносилось в реестр. Адвокат не думал о возможных неожиданностях, однако по ходу работы в его глазах мелькнуло удивление. Левин насторожился. Испуг и недоумение могли перерасти в панику, если бы он не умел держать себя в руках.
По итогам осмотра он недосчитался бриллиантового гарнитура «Принцесса» и браслета, а также десяти тысяч долларов, нескольких золотых червонцев царской чеканки и двух документов. Эти документы имели ключевое значение. Их замена либо исчезновение в корне меняло все последующие отношения между родственниками и рушило планы самого адвоката.
Левин получил копию описи, и сейф опечатали. Перед тем как уйти, он растерянно спросил:
— Когда в последний раз мадам Бодрова посещала банк?
— На прошлой неделе. Кажется, в пятницу, — ответил начальник охраны. — Они приезжали с дочкой.
— С дочкой?
— Удивлены? Они частенько заглядывали сюда вместе. А в понедельник Даша приезжала одна.
— Минутку, минутку… — Левин помотал головой, словно пытался протрезветь. — Как одна? И вы ее допустили к сейфу?
Начальник охраны пожал плечами.
— А что тут удивительного. Она и раньше приезжала одна. И с матерью, и одна. Это в вашем присутствии ее не бывало. А что вас не устраивает?
— Меня? Вы вышибли из–под ног табурет, и вряд ли я смогу ответить раньше, чем веревка меня задушит. Все дело в том, что договор на аренду сейфа с вашим банком составлял я. Там черным по белому написано: «Допуск к сейфу имеет право только арендатор и никто другой!» Так?
— Так, — подтвердил управляющий и нахмурил брови.
— Но она же ее дочь! И девочка приезжала с ключом.
— Вот вам и ответ! — воскликнул директор. — Ключ у Даши, а вы его искали!
Спорить не имело смысла. Мы уже говорили о российской специфике, которая не поддается осмыслению. Чаевые в десять долларов также фактор немаловажный.
— Но вы же не хотите сказать, будто что–то пропало из сейфа? Госпожа Бодрова контролировала ситуацию и знала содержимое ячейки. Никаких нареканий мы от нее не получали. У наших клиентов нет претензий к работе хранилища.
Левин промокнул лоб платком.
— Вы говорили госпоже Бодровой о появлении в банке дочери в ее отсутствие?
— Я так думаю, что она сама об этом знала, и охране банка нет резона лезть в семейные дела выгодных и уважаемых клиентов.
Продолжение разговора теряло смысл. Левин не стал заявлять о пропаже и покинул банк. Он еще не знал, какое ему принять решение. Адвокат имел острое чутье, выработанное годами работы с подонками, бандитами, толстосумами и ротозеями. Его опыту могли позавидовать многие, но сейчас он пребывал в растерянности. Только оценив ситуацию со всех сторон, он мог принимать решения. Взвешивалось каждое слово, каждый жест и каждый шаг, и лишь после кропотливой работы делался ответный ход. Как правило, это было неординарное и остроумное решение.
Левин сел в свой «форд» и отправился в район Чистых прудов.
* * *
Всю ночь Даша просидела запершись в своей комнате. Олег не сомкнул глаз и ходил по кухне. Он осушил бутылку водки, но зелье не брало, он оставался трезвым как стеклышко.
В девять утра дверь Дашиной комнаты открылась, и девушка прошла в кухню. Она и не думала накидывать на себя халат, а разгуливала в одеянии Евы, как в свободном племени. Не— расчесанные волосы, заспанный вид и слипшиеся глаза. Девушка налила из крана воды и осушила чашку.
Олег оцепенел. Он не сомневался в том, что девочка всю ночь, как и он, не сомкнула глаз и плакала. Даша прошла в ванную и принялась чистить зубы. Олег как завороженный последовал за ней и замер в дверях. Дар речи к нему вернулся не сразу.
— Ты спала? — задал он глупый вопрос.
— А что должны делать люди ночью? — удивилась девушка. — От любовных утех тоже нужен отдых. А ты зря себя не жалеешь. И выключи в кухне свет, уже день на дворе.
— Сейчас должен приехать следователь.
— А нам какое до него дело? Ты можешь ему помочь? У человека работа такая. И прекрати дергаться. Посмотри на себя в зеркало. Ходишь как побитый пес, будто ты единственный во всем виноват.
— Я до сих пор не верю в этот кошмар. Может, я ошибся на опознании?
— Ты не ошибся.
Даша проскользнула мимо и направилась в кухню. Она достала из холодильника продукты и принялась резать колбасу.
— Я что–то не могу понять… Очевидно, до тебя еще не дошло. Твоя мать погибла!
Девушка прищурила синие глаза, прожевала кусок и, не отрывая от отчима взгляда, тихо сказала: