Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу
Шрифт:
— Держись, боец. Остались последние штрихи. Скоро конец.
8
Он потерял слишком много сил, чтобы вступать в борьбу. Но у него не оставалось выбора. Тут либо пан, либо пропал.
Добрушин распахнул дверь и вошел в дом. Пусто. На столе стояли пустые бутылки и фужеры. Неужели он ушел? Нет, он не ушел. Калган вышел из–за оконной портьеры с пистолетом в руке. — Где содержимое сейфа, клоун?
— О чем ты говоришь, Роман?
— Ваньку валять решил? Тогда поговорим по–другому. Если сейф опустошил кто–то другой, то ты
— Ты потеряешь содержимое сейфа. Все лежит на месте. Но ключ ты получишь тогда, когда мы сумеем найти компромисс.
— На что ты претендуешь?
— Наличные мне, остальное тебе. Ради ста сорока тысяч ты не стал бы устраивать весь этот огород.
— Значит, ты мент?
— Я тот человек, который знает больше, чем все менты, вместе взятые. И стрелять ты не станешь, район в кольце. Прежде чем войти в комнату, ты должен думать, как из нее выйдешь. Ловушки и капканы для того и ставят, чтобы в них заходили. На тебя столько мышеловок выставили, что ты того не стоишь.
— Значит, мне придется «спустить» тебя.
— Кроме меня, тебя никто не выведет из кольца. Где баба?
— Напилась и спит наверху. Подумай лучше о себе.
— Думаю. Ты мне отдаешь деньги, а я тебе жизнь. Хочешь рисковать, попробуй пальнуть из пушки. Все потеряешь.
— Ты блефуешь, мент!
И вновь разговор оборвал клаксон машины. Калган приоткрыл занавеску.
— Помощников приволок.
Добрушин подошел ближе и увидел возле калитки майора Сенчина и лейтенанта Данилова.
— А я тебя предупреждал. С ними договорюсь, можешь быть спокоен. Самим бы найти общий язык.
— Иди, мент, но помни, ты у меня на мушке. В случае чего я не промахнусь. Все трое ляжете.
Добрушин почему–то почувствовал в себе уверенность, силы. В нем открывалось второе дыхание, и этому способствовал Калган, его медлительность и неуверенность.
Добрушин распахнул окно и крикнул:
— Иду.
Он вышел к калитке и даже сумел улыбнуться. Майор уперся ладонями в бедра, так, чтобы Калган видел, что он не хитрит и ничего не затевает.
— Извини, Семен Семеныч. Видим, иномарка стоит, и не решились зайти в дом. А то опять акробатике помешали бы.
— Угадал, Иван Иваныч. Что случилось?
— Труп в орешнике нашли. В том самом месте, где первую женщину обнаружили. Убит так же, как Федя Ледогоров. Нож в спину.
— Кто?
— Тот самый парень, который дрова привозил. Глянете?
— Смысла нет. Скоро стемнеет. Везите его в морг. Калган убрал свидетелей, теперь уничтожает сообщников.
— Он где–то здесь бродит, — сказал Данилов. — Как волк, загнанный под красные флажки. Мне так и кажется, что он и за нами наблюдает со стороны.
— Я давно об этом знаю, Юрик, — твердо заявил Добрушин. — Только нужно набраться терпения. Иначе все труды пойдут насмарку. Выставите посты на всех перекрестках к центральной магистрали. Утром приду в управление и все обсудим.
Милиционеры сели в «уазик» и уехали.
Добрушин вернулся в дом.
— За подмогой послал?
— Гораздо дальше. Теперь ты убедился, что содержимое железного ящика на месте? Я хочу сделать еще одну попытку договориться по–хорошему. Мы вместе открываем сейф, достаем содержимое, деньги мне, остальное тебе, потом я вывожу тебя из зоны оцепления.
— В багажнике машины, которую вместе со мной сдашь корешам из ментуры?
— Тогда ты говоришь, что купил меня.
— Так мне и поверили!
— Не забывай. Калган, что ключ у меня. А против тебя все остальное.
— Ты забыл о своей жизни, которая висит на волоске.
— И тем не менее я готов рискнуть, а ты нет. Я достану ключ, когда ты выбросишь пистолет. Мы должны быть на равных. Оба без оружия.
Они стояли друг против друга, и их разделяло три метра. Один с пистолетом, второй с аргументами в пользу мира.
В воздухе повисла пауза.
— Нет, — твердо сказал Калган, — слишком наивно. Если бы у тебя был ключ, ты не стал бы меня ждать, а давно забрал бы деньги. Тебе просто нужна моя шкура. Но ты ее не получишь.
— В таком случае почему я не привез с собой ОМОН, а приехал один и без оружия?
— Рассчитывал на свою бабу, которая должна была меня сбить с ног клофелином. И не изображай из себя дурачка. Я нашел в ее машине ментовскую рацию под сиденьем. Неужели ты решил, что глупая курица может обезвредить Калгана? Хочешь выскочить в герои и в одиночку взять меня голыми руками. Поэтому и отпустил местных ментов. Они только песню тебе бы испортили!
— Эту бабу я вижу впервые, как и ты. Оставим ее в покое, она погоды не делает. Ты попросту теряешь время и загоняешь ситуацию в тупик. Я не достану ключ, пока ты не бросишь оружие, а ты не бросишь пистолет, пока не увидишь ключ. Сейф без него ты не откроешь. На даче даже дрели нет, чтобы высверлить замок.
Добрушин подошел к комоду и поставил пластинку на проигрыватель. Заиграл вальс. Зазвучала та самая музыка, которая превращала майора из обычного смертного в демона. С каждым тактом он чувствовал прилив сил и энергии. Добрушин подошел в столу.
— Жаль, что выпивки не осталось. А как хорошо начиналось наше знакомство!
— Мое терпение на исходе, мент! — твердо заявил Калган.
Майор оглянулся. Тот все еще стоял с пистолетом в руке, а глаза бандита наливались кровью.
— Красивая музыка.
Семен взял со стола сигарету, сунул ее и рот и склонился над горящей свечой.
Дальше все происходило, как в кино, или почти так. Подсвечник полетел в Калгана со скоростью пули. Добрушин был бы уже трупом, если бы «ТТ» не дал осечку. Так и должно было случиться. Калган допустил непоправимую ошибку — он взвел курок, а не передернул затвор. Патрон не попал в ствол, а остался в обойме.