Вальсирующие со смертью

Март Михаил

В воздухе повисла пауза.

— Нет, — твердо сказал Калган, — слишком наивно. Если бы у тебя был ключ, ты не стал бы меня ждать, а давно забрал бы деньги. Тебе просто нужна моя шкура. Но ты ее не получишь.

— В таком случае почему я не привез с собой ОМОН, а приехал один и без оружия?

— Рассчитывал на свою бабу, которая должна была меня сбить с ног клофелином. И не изображай из себя дурачка. Я нашел в ее машине ментовскую рацию под сиденьем. Неужели ты решил, что глупая курица может обезвредить Калгана? Хочешь выскочить в герои и в одиночку взять меня голыми руками. Поэтому и отпустил местных ментов. Они только песню тебе бы испортили!

— Эту бабу я вижу впервые, как и ты. Оставим ее в покое, она погоды не делает. Ты попросту теряешь время и загоняешь ситуацию в тупик. Я не достану ключ, пока ты не бросишь оружие, а ты не бросишь пистолет, пока не увидишь ключ. Сейф без него ты не откроешь. На даче даже дрели нет, чтобы высверлить замок.

Добрушин подошел к комоду и поставил пластинку на проигрыватель. Заиграл вальс. Зазвучала та самая музыка, которая превращала майора из обычного смертного в демона. С каждым тактом он чувствовал прилив сил и энергии. Добрушин подошел в столу.

— Жаль, что выпивки не осталось. А как хорошо начиналось наше знакомство!

— Мое терпение на исходе, мент! — твердо заявил Калган.

Майор оглянулся. Тот все еще стоял с пистолетом в руке, а глаза бандита наливались кровью.

— Красивая музыка.

Семен взял со стола сигарету, сунул ее и рот и склонился над горящей свечой.

Дальше все происходило, как в кино, или почти так. Подсвечник полетел в Калгана со скоростью пули. Добрушин был бы уже трупом, если бы «ТТ» не дал осечку. Так и должно было случиться. Калган допустил непоправимую ошибку — он взвел курок, а не передернул затвор. Патрон не попал в ствол, а остался в обойме.

Калган увернулся, но бронзовый канделябр все же разодрал ему ухо. Тем временем майор уже летел на своего врага, как на запертую дверь, которую хотел выбить плечом. Мошный удар. Калган отскочил к окну и стукнулся головой об открытую фрамугу. Посыпались стекла. Добрушин не успокаивался, он продолжал наносить удары. Его лицо скривилось в зверином оскале. Он бил, бил и бил. Кулаками, ногами, головой. Изуверское зрелище продолжалось до тех пор, пока не кончилась пластинка.

Несколько секунд Добрушин восстанавливал дыхание, глядя на поверженного врага. Калган лежал на полу в кровоподтеках. Теперь он превратился из опасного преступника в мешок с переломанными костями. Жалкое зрелище. Добрушин сорвал шнурок с занавесок и связал беспомощного. потерявшего сознание знаменитого авторитета. Забыв о нем, он отправился на кухню и достал из тайника ключ. Теперь оставалось закончить спектакль на мажорной ноте и заслужить аплодисменты.

Он поднялся на второй этаж и дернул за ручку. Дверь заперта. В скважине торчал ключ, но он не стал открывать дверь. Слишком простое решение.

Добрушин отправился в сарай, нашел веревку, привязал к концу вилы, согнув предварительно зубцы так, чтобы они превратились в крючки, и направился в сад.

С четвертой попытки ему удалось закинуть вилы на карниз окна, и они впились в деревянное перекрытие.

— Должно выдержать! — На лице его гуляла блаженная улыбка.

Он уперся ногами в бревенчатую стену дома и начал восхождение. Карабкался он быстро, будто делал подобные упражнения каждый день. Достигнув цели, он выбил стекло локтем, просунул руку и отодвинул щеколду.

Забравшись в комнату он зажег спичку и поднес ее к кровати. Наташа лежала связанной с кляпом во рту и испуганно моргала глазами.

Добрушин загасил спичку и присел на кровать.

— Тихо, девочка моя. Все будет хорошо, только тихо. Слушай меня, что я тебе скажу, и выполняй мои указания, только так мы сможем остаться живыми.

Он выдернул кляп из ее рта и начал распутывать веревку. Она хотела что-то сказать, но он прикрыл ей рот ладонью.

помогу тебе перелезть через забор к опушке леса. А дальше все зависит от скорости твоих ног. Беги во всю прыть. Выскочишь на дорогу и побежишь до шоссе. Там остановишь любую машину, и к станции. Если повезет, наткнешься на патруль или гаишников. Пусть они соединятся с управлением милиции. Нужно передать только несколько слов: «Срочно требуется помощь майору Добрушину. Действовать с чрезвычайной осторожностью. Майор заманил в капкан Калгана». Ты меня поняла?

— Да, я все поняла.

— Умница. Я останусь здесь и задержу его, как смогу. Он нужен нам живым. Этот сукин сын должен предстать перед судом.

Добрушин откинул веревки в сторону, помог подняться девушке с кровати и подвел ее к окну.

Когда они спустились на землю, она тихо сказала:

— Но у ворот стоит моя машина.

— Вот именно. Если она исчезнет, то он поймет, что ты сбежала. К тому же Калган наверняка ее испортил. Он подходил к ней. Не теряй времени, детка.

Она взобралась ему на плечи и перемахнула через забор. Добрушин отряхнул руки и усмехнулся.

— Дуреха! Небось, с Палычем свой дебильный план разрабатывали. Дети. Вам бы в дочки-матери играть.

Он вернулся в дом. В воздухе пахло гарью, но он не мог понять, откуда исходит запах. Конечно, Добрушин не мог осознать, что могло произойти. Когда он бросал подсвечник в Калгана, одна свеча закатилась под комод и не погасла. Пламя фитиля было слишком слабым и медленно прожигало дубовый паркет. Тот только тлел, но еще не вспыхнул. Впрочем, какое это имело значение.

Добрушин схватил Калгана за ноги и выволок в сад. Он хотел дождаться, пока тот очнется. Давший спасительную осечку «ТТ» Добрушин сунул за пояс брюк и направился к беседке.

Разбросав дрова, он встал на колени и склонился над ямой. Ключ подошел к замку, и железная крышка открылась. На глубине локтя лежал сверток. Он извлек его на поверхность.

— Ну вот и все! Цель достигнута! Я выиграл! Спасибо тебе, сатана, ты вытащил меня из болота.

Кроме денег в пакете лежала пленка в коробке от «кодака». Что там, его не интересовало. Он получил то, что хотел.

Добрушин достал пленку, а деньги спрятал в сарае. Когда он из него вышел, то увидел полыхающие окна, будто в доме восходило солнце. Гостиную первого этажа охватило пламя.

— Любишь ты костры разжигать, господин дьявол! Жги себе на радость, только мне не мешай.

Калган лежал на спине и с ненавистью разглядывал победителя.

Добрушин показал ему ключ.

— Зря ты с Раечкой в беседке фотографировался. Слишком нарочито.

— Получил свое? — прохрипел Калган. — Ну а я тебе зачем?

— В течение трех месяцев Калганом был я. И от рук этого бешеного пса погибали ни в чем не повинные женщины, старик-свидетель, адвокат, его подручный, опер Ледогоров, талантливый писатель. Бедняги. Им бы жить да жить, а они погибали. Вот что ты наделал, Калган.