Валюта смерти
Шрифт:
Откуда?
Свет сменился, машины тронулись. Какое-то время Аня еще видела безнадежно взывающего к ней пацана со шрамом во всю щеку.
«Увидишь раз такой шрамище, в жизни не забудешь. – Еще раз сказала себе она. – А я получается – забыла».
На повороте они разъехались в разные стороны.
Глава 23
Сизая голубка
Казик чувствовал себя заложником, толстая здоровенная тетка крепко держала его за руку. Напрасно он вышел из дома, напрасно забрал с собой все деньги. Втолкнув мальчика в будку, бабенция самостоятельно вложила в щель одну монету и вышла на улицу, приперев дверь мощным торсом.
Положение складывалось угрожающее, но Казик сдержался. Набрал домашний номер телефона и принялся ждать.
Через прозрачные, давно немытые стекла будки, Казик видел, как толстая тетка пересчитывала его монеты. Надо будет все рассказать Ане, решил он.
Когда закончился разговор, баба бесцеремонно открыла дверь, но не выпустила мальчика, а вперлась в будку всей своей массивной тушей, придавив Казика к стеклу.
Она разговаривала громким баском, то и дело посмеиваясь и задавая скучные взрослые вопросы про здоровье, погоду, обещала навестить в новый год или на рождество.
Казик задыхался, почти что задавленный огромным животом, пропахшим рыбой и прогорклым салом. На фартуке как раз напротив лица мальчика красовалось здоровенное пятно.
Когда разговор закончился, Казика уже подташнивало, очень хотелось поскорее оказаться на улице, глотнуть свежего воздуха.
– Тетя. Пойдемте домой, – Казик умоляюще потянул бабенцию за рукав.
– Домой… – тетка явно что-то задумала.
У Казика затряслись коленки.
– Ну да, я тебя домой отведу, а ты Ане все расскажешь, как я у тебя две монеты выцыганила, да?
– Не скажу, честное слово, я не такой. Ну, тетя! Я замерз! Аня скоро придет, меня искать станет. Ну, пожалуйста…
– Ты не скажешь, она все одно проведает. Прознает, что монеты исчезли… – В голове Ираиды Александровны одновременно вертелся целый рой мыслей. С одной стороны, забрать у пацана оставшиеся восемь монет – дело хорошее, с другой восемь монет – не такие уж и большие деньги, чтобы за них живого человека в мертвого превращать. Убить парня за восемь минут разговора? Нет, этого она не могла, но, с другой стороны, упереть сразу восемь монет и думать, что парень не проговорится соседке, дело совершенно невозможное. А значит, ребенка придется кончать.
Или не убивать, убивать как-то неправильно, достаточно увезти куда-нибудь подальше, чтобы шпаненок дороги домой не нашел. Кто докажет?
– Вы хотите похитить меня? – Казик вытаращил на Ираиду Александровну глаза. – За выкуп? Вы назначите выкуп?
– Выкуп? – Ираида Александровна
– Ну да, как в кино делается. – Если что, я могу заплатить за себя. – У меня еще есть монеты. Черные монеты. Много.
– Черные монеты? – Ираида Александровна вытащила из кармана несколько монет и, наклонившись перед Казиком, протянула их на вытянутой ладони, – такие монеты? Ты знаешь, где много таких же монет?
– Да. Знаю. Только это… – Казик понял, что сболтнул лишнего. Красная рожа снова оказалась напротив его лица, ужасные голубые глаза пугали ребенка.
– Так-так, монеты неустановленного образца. Где взяли? – Над теткой и мальчиком возвышался высокий молодой человек в шерстяной облегающей шапочке и черной кожаной куртке. – Снова нарушаем, Ираида Александровна? А ведь я вас предупреждал!
– Вадим, да я тут ни причём. Я того, на халяву выпал случай позвонить единственную минуточку, я и согласилась. Подруга попросила за пацаном ее приглядеть, того, этого, а в уплату монету дала. А я что, я не дура, взяла, да и позвонила. Откуда мне знать, что неустановленного. Для меня они все одинаковые.
– Подруга такую прорву фальшивых монет дала? Сколько их тут? Штук семь? Восемь? За работу няней? С каких это пор за нянченье с чужими спиногрызами платят контактом с потусторонним миром? Да еще и так щедро?
Не подскажете ли адресочек, а то я бы и сам в свободное время не отказался за сопляками горшки выносить, у нас ведь любой труд в почете. Так ведь? – Он размахнулся и со всей силы саданул Ираиду Александровну по щеке. Та даже не подумала прикрыться, черные монеты полетели в грязь. Казик ринулся было подбирать, но Вадим отпихнул его ногой.
– Не лезь недоносок, с тобой еще разберемся. С тобой и твоей мамочкой. Конкурирующая фирма, понимаешь ли, монеты они в кустарных условиях научились производить, торговлю наладили, мразь! – Он отошел на полшага и со всего размаха двинул Ираиду Александровну ногой. – И главное, в моем районе! А меня начальство каждый день имеет за то, что продажа резко упала. А они подделками за моей спиной торгуют! А ну, колись, старая сволочь, где производство, где склад?
Тетка беспомощно вытаращилась на Вадима, чем окончательно вывела его из себя.
– Где, ты говоришь, мать этого ублюдка, где она хранит монеты? Говори быстро, а то я прямо сейчас в фирму позвоню. Тебя, дуру старую, с твоим змеенышем в подвал свезут, посмотрим, как запоешь на горячей-то сковороде. Или под током. А? Может, будешь умницей и прямо сейчас расскажешь, где склад?! Телефон подруги, живо! – он снова пнул Ираиду Александровну, но теперь уже по пояснице, так что женщина, застонав от боли, свалилась на землю, ткнувшись лбом в пожухлую траву.
– Не надо, пожалуйста. Не бейте ее, я покажу, где монеты! – Завопил Казик, повисая на руке дилера.