Вам не перезвонят
Шрифт:
Подготовка машин к соревнованиям была окончена. С приходом сумрака, Алексей вызвался подвезти сестру до ее «Сильвии», а Степан направился сразу к площадке некогда процветавшего Черкизовского рынка, откуда начинался сегодняшний старт ночного заезда.
***
Еще за несколько сот метров до прибытия на место сбора Степан слышал, как стритрейсеры жгут покрышки и играют педалью газа на асфальтном пустыре бывшего Черкизовского рынка, который каких-то три года назад переживал свой недолгий (полукриминальный) расцвет. Закрытие некогда легендарной торговой площадки произошло по инициативе надзорных служб, уличивших хозяев рынка якобы в систематическом нарушении санитарных и противопожарных нарушениях.
Почему бы и нет, учитывая, что большинство ночных гонщиков происходило из касты так называемой «золотой молодежи», кто давно приобрел дурную славу в высших слоях общества за свой праздный образ жизни. Деньги родителей уходили на самые свежие движки, внешний тюнинг, облагороженный интерьер и, конечно же, на выписанные правоохранительными органами штрафы, которые те получали на свой «белый автопарк». Им не были интересны высокие должности в федеральных органах власти и государственных корпорациях, им не хотелось посвящать свое бесценное время видеоблоггингу (хотя среди стритрейсеров были и те, кто находил время как на гонки, так и на клепание своего контента в «Youtube») или киберспорту по компьютерным играм. Даже оставшиеся после 2010 года закрытые игорные клубы в Третьем Риме не вызывали у них такого азарта, как рев движков и скрип жженых покрышек. Здесь все просто – мухлеж в таких гонках сведен практически к минимуму, тем более что «подставные» гонки кураторы из ГИБДД исключили еще в самом начале своей теневой схемы.
Потому Степан и принял тогда предложение Меркулова стать членом «Ночных всадников». Не ради денег, не ради известности, хотя это тоже было приятным бонусом. Ему хотелось утирать носы выскочкам, возомнившим себя королями московских дорог. И делать это он собирался на их же фронте. При этом каких-либо преференций или форы у Степана и Алексея не было – те ездили с другими гонщиками на равных.
Свернув с Вернисажной улицы к точке сбора, Степан успел на небольшое представление двух машин. Среди клуб?в пыли и испарений от жженых покрышек Степан разглядел кислотно–зеленый «Мерседес 190е» и бирюзовый «БМВ Е30», кружащих друг перед другом в безумном вальсе (в своих кругах такой вид дрифта назывался «пончик» или «кольцо»). Вновь прибывшему зрителю периодически приходилось прищуриваться от ослепляющего света ксеноновых фар, пробивающихся сквозь дымную завесу танца. Но Степана, от природы человека невпечатлительного, такой танец не ввел в гипнотический транс, и он подобрался к месту сбора, соблюдая безопасное расстояние от участников гоночного перфоманса.
К Ворону подошел Тихон, кто заправлял соревнованиями клуба «Ночных всадников». Степан заранее опустил стекло двери, чтобы тот просунул свой бородатый подбородок к нему в салон.
– Здорово, Степ! Как тебе…
– Забыл, что по именам не обращаемся? – сухо перебил его водитель «Волги». Имя «Тихон» также служило позывным – по документам полицейские знали его как Кирилл Попов.
– Да, точно… Как тебе шоу? – чуть язвительно переспросил организатор, рассматривая салон.
– Кого, этих двоих? А что такого в езде на тормозе с выкрученным рулем и выжатым газом? Разве что подростков впечатлять.
Тихон лишь выдохнул на такое старческое причитание. Затем перешел к более насущным вопросам.
– Мы только Ле… Бизона ждем, и еще одну новенькую. Не знаешь, скоро появятся?
– Без понятия, – также без намека на эмоции ответил Степан.
– Ясно. Через 15 минут на стартовую, – Тихон высунул голову и отправился искать общения с другими участниками. Степан не любил, когда его спрашивали о третьих лицах при имеющейся возможности связаться с ними напрямую. Неужели так трудно достать телефон и сделать несколько манипуляций большим пальцем?
Водитель «Ворона» снова поднял стекло, чтобы в салон не попадала поднятая от вальсирующей парочки пыль, а эта мерзкая электронная музыка не доносилась до его ушей. От низких частот звукового сопровождения сходки на стеклах начинали вырисовываться едва заметные волны. В России на тот момент набирал популярность такой жанр, как дабстеп, звуки которого были похожи на работу перфоратора под заданный бит и произвольную мелодию. У Степана с собой была флешка с любимыми записями Басты, Ленинграда, Смысловых галлюцинаций, Кипелова, Короля и Шута, а также других отечественных исполнителей. Перед каждой гонкой он обязательно «заряжался» текстами их песен.
Даже через музыкальный фон в машине и закрытые окна были слышны аплодисменты выступившим «немцам». Пользуясь случаем, гонщики даже организовали себе небольшой «фонд материальной помощи» в виде черного целлофанового пакета в открытом багажнике – средства «меценатов» обычно уходили на сигареты и расходные материалы для машины. За небольшую плату они даже включали для зрителей песни на заказ, наряду уже с играющими в других автомобилях. Для Степана это был акт некоторого самоунижения – ты из богатенькой семьи, но готов подставлять пакет с рынка для сбора мелочи?
Ход собственных мыслей прервал легкий стук в окно. Степан кое-как узнал через стекло лицо своего соратника по гоночному клубу, по характерным татуировкам на правой руке и перевернутой козырьком назад черную бейсболку.
Это был Акула, водитель того самого бирюзового «БМВ». Он указал на переднее пассажирское сидение «Ворона», вопросительно вглядываясь в лицо Степана. Легким кивком головы хозяин черной «Волги» дал добро, и стритрейсер сел в машину. В левой руке у него было две упаковки треугольников с сэндвичем. Степан, как человек тактичный, выкрутил громкость своего плейлиста до минимума.
– Здорово, Ворон, как сам?
– Добрый вечер. Жду старта.
– Сэндвич хочешь?
– Нет, спасибо. И не вздумай есть в машине.
– Не, ты че, я ж не свинья какая-то. Сам в своей не ем, – Акула выдержал несколько секунд для смены темы. – Бизона ждем?
– Видимо да.
– Как раз о нем хотел поговорить, – сказал Акула чуть ли не шепотом.
– Если успеешь за несколько минут до старта.
– Я быстро, – Акула зачем-то осмотрелся по сторонам, дабы убедиться в отсутствии лишних ушей и глаз. – В общем, Бизон меня на кассу поставил.
– В смысле шантажирует? – Степан перевел взгляд с происходящего на улице на лицо собеседника. В глазах даже появилась некая заинтересованность в теме разговора.
– Тип того. Я с его сеструхой мутил, мы потом повздорили и разошлись. А я ей до этого периодически подгонял… Ну, эту… – Акула показал жест сомкнутого указательного и большого пальцев, поднесенных ко рту.
– Наркотики? – с негодованием в голосе уточнил собеседник.
– Ну да. Короче, она с обиды брату все рассказала, он ей схему предложил, как с меня можно вытрясать. И теперь я ему забашляю, чтобы он на меня ментам не донес.