Вам вреден кокаин, мистер Холмс
Шрифт:
— Как вы собираетесь помочь баронессе? — спросил он, вновь выходя на середину комнаты и беря в руки плащ.
— Как смогу.
Они улыбнулись друг другу, и вскоре мы уже прощались с остальными домочадцами: Паулой, фрау Фрейд и маленькой Анной, которая горько рыдала и махала вслед нашему экипажу мокрым от слез платочком. Холмс крикнул, что когда-нибудь он вернется и поиграет ей на скрипке.
Пока мы ехали на вокзал, Холмс хранил задумчивое молчание. Он пребывал в таком мрачном расположении духа, что я не решался беспокоить его, хотя странная перемена настроения удивила и обеспокоила меня. Тем не менее мне пришлось сообщить ему по прибытии, что произошла ошибка: мы оказались на платформе, откуда отправлялся миланский экспресс.
— Боюсь, что тут нет ошибки, Ватсон.
— Но поезд на Дувр отправляется с...
— Я не еду в Англию.
— Как не едете?
— Пока не еду. Думаю, мне придется некоторое время побыть наедине, поразмышлять и, конечно, собраться с мыслями. Отправляйтесь домой без меня.
— Но... — пытался возразить я, совершенно озадаченный таким поворотом событий, — когда же вы вернетесь?
— Когда-нибудь, — ответил он туманно. — А пока, — добавил, понемногу оживляясь, — сообщите о моем решении брату и скажите миссис Хадсон, что мои комнаты остаются за мной и должны пребывать в неприкосновенности. Я выражаюсь ясно?
— Да, но... — Все было напрасно. Холмс действовал столь стремительно, что я не мог собраться с мыслями. Безнадежным взглядом окинул я шумный вокзал, злясь на себя за то, что никак не могу заставить Холмса отказаться от своей прихоти. Я ужасно жалел, что рядом нет Фрейда.
— Мой дорогой друг, — сказал Холмс не без теплоты в голосе и взял меня за руку, — не стоит так огорчаться. Я же говорю вам, что обязательно поправлюсь. Но на это потребуется время. Быть может, очень много времени.
Помолчав, он торопливо продолжал:
— Но я обязательно вернусь на Бейкер-стрит, даю вам слово. И пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания миссис Ватсон, — закончил он и, крепко пожав руку, вспрыгнул на подножку миланского поезда, который медленно тронулся с вокзала.
— Но, Холмс, на что вы станете жить? Деньги-то у вас есть? — Я захромал рядом, постепенно удлинняя шаг.
— Немного есть, — ответил он, ободряюще улыбаясь, — ведь еще со мной моя скрипка, и, как я думаю, у меня есть много способов заработать себе на жизнь. Вот только заживет рука... — Он усмехнулся. — Если хотите знать, где я, следите за концертами скрипача по имени Сигерсон. — Он пожал здоровым плечом. — А если меня постигнет неудача, дам телеграмму Майкрофту и займу деньжат у него.
— Но, Холмс, — я уже бежал рядом с поездом, — что же я скажу вашим читателям — моим читателям! Что? Посоветуйте!
— Все, что взбредет в голову, — был ответ. — Ну, сообщите им, к примеру, что я убит своим учителем математики, если хотите. Они ведь вам поверят, что бы вы ни придумали.
Поезд прибавил ход, и я безнадежно отстал.
Мое возвращение в Англию было ничем не примечательным. Большую часть дороги я проспал, и едва ступил на перрон вокзала Виктория, как увидел перед собой мою драгоценную женушку с сияющей улыбкой и распростертыми объятиями.
И никто не удивится, узнав, что, когда пришел черед писать о том, что произошло, я в точности последовал совету Холмса.