Вамирэх (с иллюстрациями)
Шрифт:
Червоеды испытывали тревогу уже от одной близости обитателей больших степей; их мужество поддерживалось лишь присутствием Вамирэха; они уже ощущали наступление усталости; руки их медленнее поднимали палицы, и они невольно скоплялись в большие группы. Вамирэх это заметил и с невероятным усилием выдвинулся вперед, заставив собак попятиться; потом он знаком подозвал к себе стариков, вооруженных острогами и дротиками. Они приблизились к нему, и наиболее крепкие из них во всем брали с него пример. С этой минуты небольшая сплоченная группа почти одна выносила всю тяжесть защиты; остальные убивали лишь отдельных, слишком зарвавшихся собак и отражали боковые нападения.
Пользуясь
Страх охватил собак; восточные воины, зная нрав этих животных, решили обогнуть преграду. Вамирэх, предвидя это движение, разместил более трехсот червоедов в главных проходах; по его приказанию, они пытались зажечь костры, перенося пылающие головни вместе с хворостом; но огонь не успел разгореться до появления собак.
Слабый вначале натиск четвероногих сделался отчаяннее с приближением азиатов. Многие из червоедов, донельзя утомленные, бросили палицы и, уступая животному инстинкту, стали на четвереньки и защищались когтями и зубами. В первую минуту новый маневр озадачил собак; но вскоре он оказался выгодным для них, в особенности из-за их численности, дозволявшей им нападать втроем или вчетвером на одного человека.
В эту минуту Элем пришла на помощь Вамирэху, и ее слова оказывались действеннее ударов. Узнав в ней представительницу дружественной расы, собаки, очевидно, были сбиты с толку, и понадобилось вмешательство восточных воинов, чтобы заставить их возобновить нападение. В битве, завязавшейся снова, две стрелы задели голову и плечо пзанна, и копье пронзило грудь червоеда, находившегося вблизи Вамирэха.
Он понял, что в него целятся из темноты и что ему не справиться с собаками, пока не удастся вытеснить с острова восточных воинов. Поэтому, собрав около себя червоедов и посоветовав Элем укрыться в безопасное место и действовать оттуда словами, он исчез в кустах.
Он шел на голос азиатов и через несколько минут очутился возле них. Они были окружены собаками, готовыми броситься в бой — свежими войсками, находившимися в резерве для крайнего случая. Собаки почуяли Вамирэха и выдали его присутствие. Но он быстро очутился среди них, приводя в расстройство их ряды своими ужасными ударами, и был уже вблизи азиатов. Тогда старик и юноша бросились бежать, метнув только дротиками и оставив свои стрелы. Вамирэх настиг их и поднял палицу, но она рассекла лишь воздух; проворные, как пантеры, азиаты уклонились от удара. От толчка оружие выпало из рук Вамирэха, но он ударом кулака свалил на землю молодого воина; в эту минуту старик поднял на него дротик, и их взгляды встретились.
— Я знаю, ты добр, — сказал Вамирэх, — я не хочу лишать тебя жизни.
Вождь, ничего не отвечая, продолжал отступать, держа копье наготове, пока молодой товарищ не встал на ноги; тогда только он опять бросился бежать. Вамирэх догнал их у берега, сбросил в воду молодого воина, завладел дротиком старика и его заставил также пуститься вплавь.
Увидя отступление людей, собаки отчаянно завыли. Смятение среди них распространилось и на отдаленные отряды. Ободренные червоеды перешли в наступление; стаи собак отхлынули в беспорядке и вскоре обратились в бегство. Вамирэх и его союзники остались хозяевами острова. Тысячи собак погибли в бою, а из восточных воинов оставались только трое.
Глава XXI Пожар
Остров пылал… Ветер гнал огонь в таком направлении, что на том конце, где находилось убежище Элем, можно было расположиться безопасно. Все червоеды скучились там и перенесли туда своих раненых. Элем, тронутая мужеством этих жалких людей и услугами, какие они оказали Вамирэху, поборола в себе отвращение к ним и помогала перевязывать раны. По их печальным, утомленным лицам пробегало выражение радости всякий раз, когда мимо них проходил Вамирэх или его спутница. Большинство червоедов уснуло в любимой позе, и среди тяжелого сна они еще переживали кошмар битвы, испуская крики, глухо завывая, поднимая обезумевшие от страха лица, выдвигая широкие челюсти.
Вамирэх отыскал пленного азиата. После упорных, но бесполезных попыток разорвать свои узы восточный воин, катаясь по земле, добрался до берега реки, где старался перегрызть ремни, стягивавшие ему ноги. Но он не успел кончить эту работу до появления Вамирэха.
Пламя поднималось, прорезывая ночной мрак. Птицы, гнездившиеся в верхних ветвях, носились по освещенному пространству; звезды исчезали за клубами дыма, озаренными снизу и казавшимися белыми облаками, сквозь которые местами виднелись просветы, глубокие, как пропасти. Гонимые ветром, клубы дыма вытягивались в длинную волнистую пену, опускались, трепетали, как живые, или, угасая, напоминали мгновенно разрушавшиеся большие скалы. Пылающие ярко-красные языки опять появлялись с горделивым торжеством, трещали сухие древесные ветви, а с вершин медленно падали обильные искры. На зеркальной поверхности воды отражалась вся эта величественная картина.
Восточные воины, поместившись за деревьями на берегу, смотрели, как горел остров. Их положение далеко не было выгодным. Они тщетно пытались принудить собак к третьему приступу. У азиатов оружия уже не было, за исключением того, которое оставалось у раненого и которое надо было беречь для последней обороны. Молодые воины тревожились за участь своего исчезнувшего товарища; опасаясь, что собаки покинут их, они видели возможность близкой гибели и раскаивались, что не доверились мудрости своего вождя. Старик, полный смирения перед судьбой, молчал, склонившись над огнем с выражением печали на серьезном лице. Юноши покорно обратились к нему и заговорили о своей тревоге, о необходимости примириться с врагом. Он долго молча слушал их и наконец произнес:
— Молодые люди! По совету мудрости, переходящей от отца к сыну, мир следует предлагать в начале войны, когда войско еще сильно, исход угадать еще нельзя и когда это не влечет за собой унижения. Но эта же мудрость учит, что в час поражения следует умереть, а не подвергать себя насмешкам победителя. В час мира вы хотели войны; в час войны вы хотите мира. Возможно, что наш враг, который, как видно по всему, соединяет мудрость с храбростью, предпочтет мир случайностям битвы. Быть может, огонь заставит его покинуть остров и, если он хочет говорить, он заговорит тогда. В противном случае мы должны будем готовиться к битве, к смерти или к бегству.
Бледная лиловатая заря окрасила восток. Огонь пылал еще ярче, словно боясь наступления дня, который затмит его блеск, высоко поднимался, перескакивал по вершинам деревьев, ревел, как стадо буйволов, застигнутое хищниками, или издавал сухой и жесткий треск, напоминавший шум, производимый тучами саранчи, поедающей злаки.
Пламя яркими спиралями обвивало толстые стволы, добиралось до листьев, которые сначала съеживались, затем вспыхивали и колебались от утреннего ветерка, как дневные бабочки или рои ос.