Вамп
Шрифт:
— А вампов? Их всегда привозят мертвыми?
— Нет.
— Послушай, Луна. Не заставляй из тебя клещами вытягивать. Работу санитара вы почитаете за благо, а службу патрульным — приговором… новому соплеменнику вы не рады, а его гибель вы даже не считаете поводом для разговора… что с вами не так?
— Ну зачем ты так, Вик?
— Извини, но я устал от ваших недомолвок.
— Может хотя бы поедим сначала.
— Нет, черт. Давай сначала поговорим.
— Ну хорошо. Только придется рассказывать с самого начала.
— Потерплю.
—
— А кстати, чем отличается высший вамп от просто вампа?
— Только одним. Высший вамп способен обращать. Просто вамп — нет.
— То есть я тоже могу обратить в вампа любого?
— Любого гуманоида с его согласия, — уточняет Луна.
— Понятно. Слушаю дальше.
— Так вот, мы были наивны и полны оптимизма. Особенно Сат был окрылен, — продолжает Луна, — Наше поселение на восемьдесят процентов состояло из медработников. Почти половина из них врачи. Но с приходом системы людям пришлось озаботиться вопросами выживания. В итоге даже среди врачей мало кто стал системным целителем, большинство обрело воинские специальности.
— Как Юп и Мерка? — припоминаю давешний рассказ Луны.
— Да. Мерка была стрелком, Юп владел клинками, но после трансформации в вампов они вернули себе возможность работать по профессии. И многие завидовали, Вик. Тогда многие в поселении готовы были сменить расу, чтоб снова стать врачами. Даже комендант был согласен…
— И что-то пошло не так?
— К коменданту пришли из гильдии вольных охотников, — говорит Луна с застарелой болью в голосе, — Дали понять, что новую сильную расу возле себя не потерпят. Комендант внял и пошел на попятную. Мы стали изгоями. А всех, кто обращается к нам с просьбой обратить…
— … вы отправляете на убой, — договариваю за Луну.
— Не так, — вкидывается Луна, но тут же сникает, — Вернее, сначала мы думали, что не так. По договору с Гвоздем право на врачебную практику получают только высшие, простые вампы причисляются к патрулю.
— И какой срок жизни простых патрульных вампов?
— Полной недели не протянул ни один.
— М-да. Начинаю понимать, почему народ предпочитает тупо дохнуть. Стать вампом — это даже не мизерный шанс, это насмешка какая-то.
— На самом деле все равно просят. В месяц не по разу, Вик. Представляешь сколько вампов за семнадцать лет Гвоздь отправил на тот свет?
— Целое кладбище вампов, — согласно киваю.
— Ну вот. Теперь ты все знаешь. Имеешь полное право нас презирать, — сухо говорит Луна.
— Да с чего бы? Луна, ты из меня дурного обличителя не делай. Вот ей богу, тебе во времена Пушкина родиться надо было: «в вашей воле меня презреньем наказать…» вы выживаете, как умеете… а Боргу ловок, паскуда. Нашел способ нейтрализовать потенциально сильную расу… а я-то все понять не мог, почему нет желающих стать вампом?
— Ты знаешь Боргу? — в голосе Луны озабоченность и даже тревога, — Он очень опасен, Вик. С ним лучше не связываться.
— Да, я знаю Боргу. Но видел его семнадцать лет назад, — пытаюсь успокоить Луну, — К тому же был тогда демоном. Вряд ли он меня узнает при встрече.
— Вик, я вижу, ты что-то задумал, — Луна смотрит на меня своими бездонными глазами.
— Пока еще не задумал. Но делать что-то надо. Мне такое прозябание не по душе.
— Тогда ты должен знать. Я тебя поддержу… даже если Сат будет против.
— Спасибо. Но у меня пока нет никакого плана. Одно могу сказать, из санитаров я уволюсь.
— А мне кажется, у тебя есть план, только ты нам не доверяешь…
— Тебе доверяю.
— Нет, Вик. Не доверяешь. И правильно делаешь, потому что мы — слабаки.
— А я, мля, полубог. Мифический герой.
— Опять прибедняешься, — Луна смотрит на меня лукаво, — Может я и трусиха, но я наблюдательная трусиха. Я помню тебя в первый день — кожа да кости. А теперь ты оброс мускулами. Вон у тебя даже волосы на голове начали отрастать.
Луна решительно поднимается со стула, огибает стол и подходит ко мне вплотную. Я тоже поднимаюсь со своего стула. Ее пальцы ощупывают мои плечи, руки, грудь, заныривают под футболку и ощупывают живот. Это похоже на медицинский осмотр, но это слишком чувственный осмотр, сексуальный.
Я обнимаю ее за талию и привлекаю к себе. Мы начинаем целоваться. Страстно, как люди, истосковавшиеся по телесной близости. Я, понятно, почему. У меня не было женщины семнадцать лет. А почему она?.. плевать. Подхватываю ее на руки и несу на второй этаж. Луна ойкает, но быстро понимает, что нести ее мне вполне по силам. Она только прижимается ко мне еще теснее.
Поднимаюсь в свою комнату, ставлю ее на ноги и закрываю дверь на щеколду. Мы стаскивает друг с друга одежду торопливо, нетерпеливо, а потом она берет меня за руку цепкими пальцами и увлекает к кровати, в безумный омут диковатой почти животной страсти…
М-да. Вот вам и сестра милосердия, замужняя женщина… только через час мы остановились, чтобы перевести дух. Ее голова на моей подушке, черные волосы на белом полотне. Она улыбается… немного нежно… немного задумчиво…
— Жалеешь о содеянном? — спрашиваю.
— Еще чего? Жалеть о содеянном хорошо рядом с Сатом. Он создает для этого комфортные условия. Рядом с тобой, Вик, хочется предаваться безумству.
— С тобой тоже.
— Будем считать, обмен комплиментами состоялся, — улыбается, проводит ладошкой по моей обрастающей голове, — Не торопись увольняться, Вик, если у тебя нет плана, то и внимание привлекать к себе не стоит. Мы тебя прикроем.
— Ты думаешь?
— Убеждена… давай одеваться, теперь я буду тебя кормить. И еще раз, Вик, с Сатом я поговорю сама. Дай мне три дня.