Вампир без клыков

Мищенко Фрол

Здесь же… Сидя под деревом, я успел перебрать почти все патроны. Насколько можно верить собственному глазу, этот кузнец принципиально сделал качественно. Не знаю, работает он так для всех или постарался специально для нечисти вроде меня… Но я был готов отсосать за такую работу.

На корабле, во время тренировок, я часто обнаруживал бракованные патроны только во время выстрела. Вернее, попытки его сделать. Отсутствие капсюля, промокший порох… А иногда находил в мешочке просто гильзу с остатком взрывного порошка. Не сказать, что меня это бесило.

Но пару раз я смотрел на небеса, прося их подкинуть кости так, чтобы мне не попался брак во время схватки.

— Ну что, не проморозил задницу? — Алиса шутливо кольнула меня лезвием.

Я откинулся на дерево, заведя руки за голову и не отрывая взгляда от заката. Вампиресса вздохнула.

— Мне не хватает твоего голоса, — прошептала она, усаживаясь рядом и опуская голову на мою грудь. — Очень не хватает.

Хотелось сказать, что по-настоящему не хватает лишь ее рук, но вместо этого я просто погладил.

— Как думаешь, Джо и Некрос будут в порядке?

Я махнул рукой.

— Да?

Кивнул.

— Хорошо. Спасибо…

Пожал плечами.

— Ян, а ты сам скучаешь по голосу?

Прикоснувшись ко лбу, задумался. Потом все же помахал рукой из стороны в сторону.

— Значит… нет? А почему?

Я скривился. А потом усмехнулся. Повел подбородком в бок.

— Э-э… — Алиса растеряно замолчала. — Не очень понимаю.

Закатив глаза, огляделся. Показал на дерево. Коснулся груди Алисы в том месте, где должно быть сердце.

— Дерево… грудь?

Надавил сильнее.

— Сердце?

Кивнул.

— Дерево и сердце… Дерево и…

Я коснулся своих губ и сердца.

— Любовь? Спрашиваешь, люблю ли я то дерево? — Алиса выглядела такой растерянной и смущенной, какой я не видел ее никогда.

С улыбкой кивнул.

— Да нет, не люблю. Мне на него плевать.

Вновь кивнул, на этот раз медленно. Потом коснулся горла. Сердца. Помахал рукой из стороны в сторону. Пожал плечами.

— Ты не любишь свой голос? — когда я кивнул, Алиса облегченно выдохнула. — Черт возьми, с тобой разговаривать сложнее, чем с местными.

Я рассмеялся. «Глупая Алиса, зачем со мной говорить?» — хотел спросить, но вместо этого начал новую череду жестов. Приложил палец к губам девушки. Коснулся ее уха. И той же рукой коснулся своего сердца.

— Молчать… и слушать… твое сердце?

Кивнул.

— Хорошо. Наверное, ты прав. В разговорах и правда не слишком много смысла. Извини, что стала задавать сложные вопросы. Это не слишком честно по отношению к немому человеку.

Утешающе похлопал ее по макушке.

Немного помолчав, Алиса вновь подала голос.

— Я пообщалась с хозяйкой дома. Она не против, если мы останемся у нее, но попросила, чтобы мы не бездельничали.

Кивнул.

— А еще, сказала, что будет рада тем двоим, когда они вернутся.

Неопределенно покачал головой.

— Нам ведь надо будет тут оставаться? Чтобы нас не искали потом.

В знак согласия закрыл глаз ненадолго.

— Как

думаешь, мы тут обживемся?

Положив руку на плечо Алисы, легонько сжал. Усмехнулся. Поднялся. Махнул рукой, призывая следовать за мной. И пошел к деревне.

Праздник закончился. Солнце почти село, а значит, в это время я уже мирно посасывал грудь матери, упокоившись в чертогах беспокойного младенческого сна. Повезло, что родился утром. Праздновать можно было весь день. Те, кто рожден ночью, засыпают быстрее, а значит, их торжество короче.

Во всяком случае, именно так праздновали дни рождения в моих краях. Только те часы, что новорожденный провел до первого своего сна. Мама рассказывала, что я был очень тревожным и выносливым. Меня не удавалось убаюкать весь день, до самого вечера. Лишь тогда я перестал орать и плакать. Гадалки говорили, что это предвещает мне долгую жизнь и множество побед.

Но пока только удавалось избегать сокрушительных поражений.

Глава двадцать первая, в которой отрубают руку

Сильные тела никогда не давали варварам чувства свободы. Каждый новый способ убийства нечисти существовал в отдельности от их разумов. Почему эти люди, имея силу и дух побороть тьму, продолжают сосуществовать с ней в симбиозе? Некрос не рассказывала этого. Я не мог спросить. Но этот вопрос прочно сидел в голове.

Особенно впился, когда Аиу постучалась и сказала Алисе, что мы можем выпить тех, кто гарантировано умрет. Пара старцев, ослабевший ребенок, воин, вернувшийся с охоты весь в ранах — воспаленных, загноившихся. Лекари не смогли помочь. Яд, занесенный когтями дикого зверя, поселился в венах.

Возлюбленная согласилась. Я пошел с ней.

Как таковых больниц не было. Они редко нужны — отчасти потому, что варвары не страшились смерти. Заключая сделку с нечистыми, знали, что чаще всего их душам позволяют уйти мирно.

Первым был старец. Его лицо не изменилось, когда клыки Алисы впились в шею. Были видны шрамы на руках. Тяжелый труд или охота — неважно. Наблюдая за нитями, я понимал, что умирающий привык к боли.

Речь не шла о том, чтобы полностью сохранить душу. Ее сила и крупицы текли в крови, оставались в теле, так было всегда. Вампир или иная нечисть, пожирая оболочку, съедал и то, что осталось от сущности. Так называемый «дух».

Умершие от меча или ран были обречены на привязку к телу. Лишь некоторые ритуалы позволяли нарушить связь, уничтожить дух, дав душе уйти прочь. Раньше еще помогали Жнецы. Когда их было больше. Разрезали погибших, отпуская души или относя их туда, куда было должно. Сейчас это не так.

Файльговцев можно было назвать умными лишь за то, что они понимали суть происходящего и принимали его.

Второй старец обмяк под клыками Алисы. Она насытилась. Слегка улыбнулась, но не больше дозволенного в такой ситуации. Поблагодарила тех, кто наблюдал за ритуалом. Ей ответили такой же благодарностью.