Вампир — граф Дракула
Шрифт:
Помню, как в день нашей свадьбы Андрей сказал: «Я расскажу, что было со мной, только если почувствую, что это мой священный долг».
Должно быть, во всем этом есть доля правды… Этот отвратительный граф собирался приехать в Лондон. Если он исполнил свое намерение, то и нам, и многим другим грозит страшная опасность. Придется действовать!
24 сентября.
Миссис Гаркер!
Простите, что пишу, не имея счастья быть знакомым с вами.
С разрешения мистера Голмвуда я прочитал ее коротенький дневник и письма. Между прочим, в бумагах мисс Луси было несколько ваших писем, которые свидетельствуют о том, что вы были верным другом покойной мисс Луси и искренне любили ее. Ради этой любви умоляю, не откажите мне в поддержке! Обращаюсь к вам ради блага других — мы можем искоренить много зла и, Бог даст, предотвратить много несчастий.
Я очень желал бы повидаться с вами. Вы можете доверять мне. Я друг Джона Сиварда и Артура Голмвуда, жениха мисс Луси. Если позволите, я приеду в Эксетер в день и час, которые вам наиболее удобны.
Я прочитал ваши письма к мисс Луси и знаю, что ваш супруг был опасно болен, а потому лучше не говорить ему про мое посещение. Жду с нетерпением ответа и еще раз прошу извинить меня.
Преданный вам фон Гельсинг.
25 сентября.
Приезжайте сегодня десятичасовым поездом. Буду рада вас видеть.
Минна Гаркер.
25 сентября. Ужасно волнуюсь в ожидании мистера фон Гельсинга. Мне почему-то кажется, что его визит имеет отношение к тому, что я прочитала в дневнике мужа. Но как это глупо! Что может быть общего между приключениями Андрея и смертью Луси?
Позже. Профессор только что уехал. Постараюсь описать все по порядку.
В два часа я услышала звонок у входной двери. Сердце у меня сильно забилось, но я заставила себя остаться на месте. Через несколько минут дверь в гостиную отворилась и служанка доложила о приходе профессора фон Гельсинга. Он немолод, у него хорошее открытое лицо и умные темно-синие глаза.
Профессор вопросительно произнес:
— Миссис Гаркер?
Я утвердительно кивнула.
— Я обращаюсь к вам как к другу бедной Луси. Я приехал ради нее.
— Профессор, — сказала я, — я к вашим услугам. Что вам угодно знать?
— Я прочитал ваши письма к мисс Луси, и знаю, что вы были с ней в Витби. В своем дневнике мисс Луси намекала на какую-то ночную прогулку, совершенную ею во сне, на то, что вы спасли ее. Будьте добры, расскажите, как было дело?
— Я могу подробно все передать, — ответила я.
— У вас, верно, хорошая память?
— Нет, просто я тоже веду дневник.
И, достав тетрадь из ящика, я подала ему.
Профессор благодарно улыбнулся.
— Вы позволите мне заняться чтением сейчас?
— Конечно, — сказала я, — а я пока распоряжусь принести нам кофе.
Вернувшись, я застала фон Гельсинга очень взволнованным. Он подошел ко мне и взял за руки.
— Миссис Гаркер, — воскликнул он, — не могу выразить, как я вам благодарен! С этой минуты я ваш верный друг! Если когда-нибудь вы будете нуждаться в помощи, вспомните фон Гельсинга, я буду счастлив услужить вам.
— Но, профессор, — возразила я, — ведь вы так мало знаете меня…
— Мало знаю? — повторил он. — Я знаю вас прекрасно, мне достаточно было прочитать ваш дневник и письма, чтобы оценить ваше благородство и ум. Однако расскажите мне о своем муже. Как его здоровье? Он совершенно излечился?
Я была рада случаю посоветоваться с профессором насчет Андрея и сказала:
— Мой муж почти было поправился, но внезапная смерть нашего друга, мистера Гаукинса, очень расстроила его. В прошлый четверг, когда мы были в городе, он сильно разволновался без всякой причины. Я приписываю это нашему горю…
— А что случилось? — спросил фон Гельсинг. — После воспаления мозга всякое волнение вредно.
— Андрею показалось, что он увидел кого-то… Одним словом, он вспомнил что-то ужасное…
При этих словах я не выдержала и расплакалась — сказалось нервное напряжение последних дней. Я упала на колени перед профессором и, горько рыдая, стала умолять его спасти моего мужа. Фон Гельсинг взял меня за руки и усадил рядом с собой.
— Милое дитя, — ласково произнес он, — всю жизнь я много работал и не успел приобрести друзей, да и вообще мало верил в дружбу. Но с тех пор, как Джон Сивард вызвал меня в Англию, мне встретилось так много хороших людей! Верьте, я с великой радостью сделаю для вас все, что смогу. Расскажите мне как можно подробней про вашего мужа.
— Профессор, — ответила я, — все, что я могу рассказать, так странно и дико, что вы не поверите. Со вчерашнего дня я как в лихорадке, ничего не понимаю и не знаю, чему верить и чему нет…
— Не беспокойтесь! Если бы вы знали, каким странным делом я занят, вы бы крайне удивились. Итак, я слушаю.
— Лучше будет, если вы прочитаете дневник Андрея. Я как раз закончила его перепечатывать. Только прошу вас не скрывать от меня ваших впечатлений.
— Конечно, я приду к вам завтра утром и надеюсь застать вашего мужа.
На этом мы расстались. Фон Гельсинг ушел, а я продолжаю думать, думать…
25 сентября.
Милая миссис Минна!
Я прочитал дневник вашего мужа. Как бы его рассказ ни был ужасен, он, увы, правдив. В этом будьте совершенно уверены.
Не могу не сказать вам, что преклоняюсь перед храбростью мистера Гаркера. Не бойтесь за него. Тот, кто решился спуститься по той ужасной стене и проникнуть в комнату изверга, да еще дважды, не сойдет с ума.