Вампир-стажер
Шрифт:
Ощутив себя живее всех живых, закричала:
— Помогите! Здесь есть кто-нибудь?
— Есть, — прошипело по-змеиному сбоку, и я резко оглянулась. За стеклом действительно ползало пресмыкающееся, длинное и в меру упитанное.
— Сат… Сата…на, — заикаясь, выдала первое логическое объяснение того, что змея разговаривает. Хотя, может, я змееуст, но что-то шрама на лбу у меня не просматривается, да и нос пока не отвалился.
— У меня много имён, — прошипело зелёное, с красными пятнами, нечто мне в
— Вот ещё, — я поняла, что это, должно быть, лимб и меня будут испытывать на прочность. Но всё же вариант с галлюцинациями, пока не убирала в дальнюю полку. — Найди кого-нибудь другого. Тебе и змеёй вполне мило. Зеленый тебя стройнит.
— Молчать! — рявкнул он. Голос явно слышался мужской, поэтому я окрестила его самцом, а не самочкой. Так проще воспринимать окружающую действительность. — Как так вышло, что у оболочки появилась душа?
— А мне почём знать? — нахмурилась, совершенно не понимая к чему он ведёт.
— Я покажу тебе, оболочка, всю правду и тогда, душа в тебе попросту исчезнет, — замечательный план оглашен.
Не успев ответить ему, ударилась об стену лицом. Интересно, существует менее травматичный способ перехода?
***
Открыла глаза уже в люльке и в куче пеленок. Мир вокруг меня казался столь огромным и страшным, что захватывало дух.
— И что мне теперь с ней делать? — такой знакомый и родной голос. Как только я его слышу, по телу сразу разливается тепло и радость.
— Делай что хочешь! — ответил ей мужской возглас. От него горько пахнет дымом и тревогой — Никто не просил приносить тебя в подоле. Подари ее тому, с кем спала. И больше с лишним ртом дома не появляйся!
Громкий хлопок и солёная влага, капля за каплей падает на мое лицо. А потом тряска и просьбы потерпеть.
— Прости, — говорила она надрывно. — Так надо, прости.
— Вы уверены, что это дитя никому не нужно? — лирический баритон со змеиными нотками показался мне знакомым.
— Да, я… — больше никогда не услышу её. Тоскливо и больно. Она ведь была моим миром.
Смотрю на круглощекую себя в пеленках со стороны. Так гораздо удобней.
— Ты оболочка, — опять он. — Изыди душа!
Что-то рвёт меня на части, взрывая мозг на мелкие осколки. Теперь я вспомнила еще один кусочек своей жизни.
— Потерпи, — просит змей в образе человека. — Как только ты достигнешь нужного размера, мы воссоединимся.
Он хозяйничает в теле какой-то женщины, занимая место души.
— Ненадежные оболочки, — объясняет демон. — В таких сосудах я могу находиться до десяти минут, а затем оно умирает. Но если покину его раньше… Человек продолжит свою жизнь.
Слово «человек» змей буквально выплюнул мне в лицо.
Находясь на месте стороннего наблюдателя, я прекрасно видела все детали происходящего. В руках старушки блеснула серебряная цепочка. Я сразу узнала кровавую слезу. Морщинистые пальцы повесили мне на шею украшение.
В его глазах сверкнул блеск предвкушения.
Подбросив дитя под дверь детского дома, она скрылась из вида. В девяностых не стояло камер на каждом углу, поэтому никто и никогда не узнает, кем была эта женщина.
— Я покинул тело в последний момент, — сказал змей. — Бедняжка мучилась долгие годы от болезни. Человеческие тела такие хрупкие.
— Мое тело такое же, — шевельнула онемевшим языком.
— Внешне всё именно так, но ты сосуд, и я смогу жить в тебе долгие годы, а то и века, — ответил он, впрочем, ничего толком не пояснив. — Смотри дальше.
Кадры со сценами моей жизни стали мелькать, как при перемотке старой плёнки. Змей всегда находился рядом, перепрыгивая из одного тела в другое. Он наблюдал, и от этого становилось жутко.
— Маячок неплохо выполнял свою работу, — крупным планом змей показал кровавую слезу. — Долгие века при помощи легенд и слухов, я создавал иллюзию важности этой вещицы. Потомки джиннов такие наивные, что заглотили наживку сразу. Как вы их зовёте? Вампиры?
Он засмеялся, запутывая меня ещё больше. В голове и без того царил хаос и неразбериха. Теперь к ней прибавилась очередная порция информации.
Калейдоскоп моей жизни вновь завертелся. Змей показал мне Ваньку. То, как мы с ним подружились в детском доме. Жизнь там протекала невыносимо. В особенности после того, как меня забрали обратно из приёмной семьи.
— Это ты виноват? — кусая губы, вспоминала, как они глушили душевные раны алкоголем.
— Просидел в их телах дольше обычного, — сознался он. — Кажется, они больше не жильцы.
— За что? — в глазах стояли слёзы, но пошевелиться я не могла.
— Всё просто, — объяснил змей любезно. — Они полюбили тебя. Искренне и всей душой, вселяя в мою оболочку эту мерзость. Ты моя и душа тебе незачем!
— Вырастил бы себе лабораторное тело, — фыркнула, пытаясь переключиться от горьких мыслей. Я физически не могла держать их в голове.
«Когда вернусь, обязательно найду их могилы», — пообещала себе.
— Это вы, людишки, что-то там создаете, изобретаете, а джиннам[1] только и остаётся что созерцать! — резко выкрикнул змей.
— Так ты джинн? — уцепилась за ценную информацию. Может, мне удастся загадать три желания, если, конечно, это не арабский его товарищ. Тогда всё ещё хуже, чем я думала.
— Неважно, — он опять запустил слайд шоу, возвращая меня к Ишуте.
Тогда мне было не больше десяти. Я стала изгоем в классе. Все издевались надо мной, согласно плану змея.