Вампир в Атлантиде
Шрифт:
— Ты должна попытаться, Эрин, — поторопила подругу Мари, — она начинает задыхаться.
Эрин быстро разложила камни на шелковом покрывале Брандацеи, мурлыча что-то под нос. Закончив приготовления, она начала песню исцеления и надежды. Мари взяла Брандацею за руки и запела свое заклинание. Она не обладала способностями певчей, но была сильной целительницей, и Райли надеялась, что оба типа укрепляющей магии, воздействуя одновременно, благотворно повлияют на Брандацею.
Комната наполнилась звуками песнопений, куда внес свою лепту и Горас, однако Райли
— Ничего не помогает, — заметила Кили, хватая Райли за запястье, — ей становится только хуже.
— Подожди, — ответила принцесса, — они только начали. Я видела, как Эрин и Мари работают с роженицами. Помню, как они помогли мне самой. Давай дадим им шанс.
— Не уверена, что у нас есть для этого время. — Кили перешла на шепот. Она указала на Брандацею, внезапно выгнувшуюся дугой в своей капсуле. Глаза женщины были закрыты, она явно задыхалась.
— Не выходит, Райли. — Эрин беспомощно схватилась за край капсулы. — Надо закрыть крышку и вернуть Брандацею в анабиоз.
Мари издала пронзительный крик.
— Немедленно! Мы ее теряем! Немедленно верните крышку на место!
Горас покачал головой. По лицу его струились слезы.
— «Император» не помогает. А без него что ни предпринимай — все бессмысленно. Если анабиоз нарушен, нам не восстановить его без помощи камня. Видите ли, мы уже пытались.
— А не попробовать ли старое доброе искусственное дыхание? — подала мысль Кили. — В отличие от вас я не готова вот так сдаться лишь потому, что вся эта чертовщина отказалась работать. Ну-ка, посторонитесь.
Она сдвинула их с дороги, наклонилась над капсулой и приготовилась делать Брандацее искусственное дыхание.
— Райли, подойди и приготовься делать дыхание рот в рот, если она перестанет дышать.
Брандацея издала ужасный стон и вновь выгнулась дугой. Свет, окутывавший тело несчастной, исчез. Лицо, более не освещенное магическим сиянием, приобрело мертвенный серо-голубой оттенок, словно у трупа, отошедшего в мир иной несколько дней назад.
Райли на секунду отшатнулась при виде Брандацеи, а затем припомнила порядок действий и приступила к искусственному дыханию, в то время как Кили ритмично надавливала на грудную клетку девы. Минута шла за минутой, и Райли потеряла счет времени, как вдруг раздался голос Эрин:
— Райли! Райли, хватит. Надежды больше нет. Слишком много времени прошло. Остановись, Райли.
Райли подняла голову и увидела, что все смотрят на нее. Кили прекратила реанимацию. Все, включая Гораса, плакали. Еще ничего не понимая, Райли взглянула на Брандацею и увидела мертвый взгляд ее широко раскрытых глаз, вперившихся в пустоту.
Принцесса покачала головой, словно пытаясь изменить реальность своим неприятием.
— Нет. Нет, нет, нет! Не верю, что она мертва. Только не из-за меня. Нет.
Эрин взяла подругу за руку и попыталась оттащить от капсулы, но Райли грубо ее оттолкнула.
— Нет! Мы должны попытаться еще раз!
— Ее больше нет, ми амара, — раздался голос Конлана, и сильные руки мужа обняли Райли, увлекая прочь от ложа Брандацеи.
Супруга сопротивлялась ему изо всех сил.
— Нет! Пусти меня. Я справлюсь. Это все моя вина, я велела открыть крышку, лишила ее защиты. Мы должны были попытаться, но вина целиком на мне. И я должна все исправить. Должна спасти ее. Я должна…
— Ты не можешь, любовь моя. Есть вещи, которые не исправишь.
На мрачном лице Конлана застыло грозное выражение скорби и отчаяния. События прошлой ночи прочертили глубокие морщины вокруг его глаз, и в какой-то момент Райли осознала, что обязанности Верховного принца попросту убивают мужа.
— Ее больше нет. Все, что нам осталось — это найти «Император» и спасти остальных.
Райли захотелось прижаться к нему и разрыдаться, но она заставила себя стоять прямо. То, что произошло, — ее рук дело. И вся ответственность лежит на ней. Это ее ошибка.
— Мы должны ей помочь. Похороним ее достойно. — Райли произнесла это твердо, голос почти не дрожал. Разве что чуть-чуть.
— Нет, принцесса, — мягко возразил Горас, — посмотрите.
Она опустила взгляд на хрустальную капсулу и увидела, что Брандацея исчезла. Растворилась, как будто ее тут и не было.
— Без укрепляющей магии все прошедшие столетия разом отразились в ней, и дева исчезла, превратившись в прах, как было бы, живи она и умри много веков назад, — пояснил Горас.
Райли подошла к капсуле, стоящей рядом с саркофагом Брандацеи, и взглянула на покоящуюся в ней золотоволосую женщину. Мерлина.
— Мы не потеряем тебя, Мерлина. Ни тебя, ни Гвен, ни Хелену. И неважно, какой будет цена.
Конлан взял жену за руку.
— Клянусь, мы сделаем всё, что в наших силах.
— Знаю, потому что иду с тобой, — ответила Райли.
Конлан покачал головой, но Райли, подняв руку, предупредила дальнейшие возражения.
— Вэн говорил, что не может выйти на след Серай, а я — эмпат, поэтому могу почувствовать ее эмоции даже в том случае, если все ваши усилия окажутся тщетными. Мы должны найти ее и «Император», Конлан, и я собираюсь помочь.
Конлан так сжал челюсти, что на скулах заиграли желваки, но в конце концов кивнул.
— Может, ты и права. Что ж, приступим, не откладывая. Посмотрим, сможем ли отыскать ее след. А потом я вернусь к Вэну и воинам.
Он воззвал к порталу, затем повернулся к остальным.
— Мари, Эрин, Кили, Горас, не вините себя за то, что произошло. Предпринять что-то было необходимо, и лишь у вас четверых хватило мужества попытаться.
— Спасибо за добрые слова, Конлан, но Брандацее ими не поможешь, — сказала Мари с бледным печальным заплаканным лицом. — Ответственность за все эти смерти целиком лежит на нас.