Вампир, я не твоя
Шрифт:
— Кровопускание правда поможет? Поймите правильно, я не готов испытывать себя лишь ради удовлетворения вашего любопытства.
О чём они? Какие ещё зарастающие проколы?
Дориан взял меня за руку, нежно провёл кончиками пальцев вдоль вен. И оскалился… а на меня вдруг обрушилось воспоминание о рыжем маге, который создавал из воздуха цветные светляки… Накатила даже не паника — первобытный ужас. Испуг усилился невозможностью пошевелиться и, следовательно, хоть как-то спастись. Впрочем, ужаснуться в полной мере не получилось — сознание
Вновь пришла я в сознание уже на рассвете. Глаз открыть в полную силу по-прежнему не могла, так что приходилось наблюдать за происходящим сквозь едва разомкнутые ресницы.
Ирмен привычно уже сидела на краю постели, лицо её припухло, под глазами набухли синеватые мешки.
— Я бессильна, — прошептала она с видом усталой обречённости. — Если иномирянка настолько важна… сделайте это. Вы ведь можете, — с нажимом добавила лекарка.
— Нет, — жестко ответил Дориан, видимо, не в первый раз.
— Обратите её, ради жизни... Многих жизней.
Что?..
— Я не стану этого делать.
Правильно, не надо меня обращать!
— Клянусь, я больше не посмею ни словом, ни делом обидеть вас или кого бы то ни было из рода Грейворков. Эта ночь изменила всё. После ваших рассказов…
— Нет, Ирмен. Если вы больше ничего не можете сделать, покиньте замок. Мертон выдаст вам оплату и доставит домой.
— Не пожалейте потом, — вздохнула женщина, тяжело поднимаясь с кровати.
Через несколько минут лекарка вышла из комнаты, а её место занял Дориан. Он взял мою руку, поднёс к губам и поцеловал в то самое место, куда ещё недавно собирался кусать.
— Я попробую в последний раз, — кожу обожгло его горячим дыханьем. — Пожалуйста, поправляйся.
Не вполне понимая происходящее, я почувствовала, как запястья коснулись тёплые губы, потом в кожу вонзились сразу два раскалённых гвоздя. Впрочем, боль сразу угасла, превратившись в тянущее ощущение по всей руке. Позже его сменило ощущение лёгкости. Сначала невесомой стала укушенная рука, затем плечо, грудь, шея и голова... и наконец всё тело… Будто я больше не лежала.
Парила. Летела навстречу рассвету в прозрачных облаках, что легче пёрышка и свежее утренней росы.
В облаках было хорошо. Красиво.
А вот под облаками — не очень. Странная земля… страшная даже. Тёмная, гнилая, какая-то исстрадавшаяся, приютившая к тому же множество уродливых и опасных созданий.
И вроде я знала откуда-то, что его волей со мной ничего не случится. Даже вон те две огромные птицы пролетят стороной. Они только с виду страшные, но созданы лишь для охраны.
А сердце всё равно билось часто-часто. Будто пойманная птаха…
Пойманная птаха… почему это важно? Ах, нет. Это вовсе не важно в сравнении с ожидающей меня вечностью и красотой…
К тому же пейзаж вдруг сменился — под крыльями раскинулась живописная зелёная равнина в окружении
Его волей…
Я летела всё ближе и ближе к самой высокой башне. К открытому нараспашку окну, в провале которого светлел силуэт. Летела к нему… могущественному и непостижимому, но такому родному, что от одной мысли о скором свидании сердце проваливалось в безграничную, обескураживающую пустоту.
Я торопилась. Расстояние между ними стремительно уменьшалось, и вот уже можно было рассмотреть его лицо. Знакомое… Он тоже улыбался, так мило, открыто.
И вдруг произнёс:
— А вот и ты...
Глава 17 Теперь у тебя иная задача
Птица
Да что, вольф разбери, происходит?!
Оказавшись в плотном сером коконе, я сначала испугалась — мало того, что не видела дальше собственного носа, так и крыльев не чувствовала, но, что хуже, потеряла направление!
Потом разозлилась — потому что поняла: меня вытеснили! Выкинули сознание из собственного тела. Да ещё и во время полёта! Я, конечно, слышала о таком, но сама ощутила впервые. Кто бы ты ни был, маг-шутник — погоди!
Но внезапно моя ярость сменилась острым, сжигающим страхом — а вдруг это хозяин гневается?.. Вдруг уже узнал, что не справилась? Но как?.. Неужто его могущество равно силам святых, которые могут быть везде и сразу, и знать всё-всё-всё? Этот новый страх сжимал. Заставлял корчиться и беззвучно кричать…
…а через вечность серый кокон развеялся. И когда это, наконец, случилось, я едва успела понять, что парю у распахнутого окна. В нём стоит хозяин и протягивает мне руку.
— Спугнул. Какая жалость, — улыбка сползла с его лица, но руку он не убрал.
Впрочем, я всё равно не посмела бы сесть на рукав — жалела дорогую белую ткань — поэтому спикировала на пол, и тут же обратилась в человека.
Да, я вернулась на погибель. На скорую и жестокую расправу, ибо давно усвоила: от чёрного мага не убежать — найдёт и на краешке мира.
Ведь даже на краешке мира мне будут сниться сны, а он умеет проникать в них, умеет находить в туманных образах спящего тайные дороги и тропы. Найдя же, может… многое. Свести с ума. Украсть душу. Может даже убить.
— Что ты там бормочешь? — стоя у окна, хозяин даже не удостоил взглядом коленопреклонённую селянку, укутанную лишь в распущенные косы.
— Я не справилась. За весь день Магнар ни разу не ела и ни пила. Граф тоже отказался. А потом пришла лекарка, Ирмен, и… — судорожно вздохнув, вжалась в самоё себя, — судомойка вылила яд из кубка.