Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови
Шрифт:
Она моргнула и пошла через холл по направлению к двери. Оглянувшись по сторонам, я отдала револьвер мальчишке-коридорному.
— Спрячь его под жилет, — велела я.
— Кто там? — послышался из номера беззаботный голос Нины.
— Альберт, мэм. Коридорный. Ваш автомобиль у подъезда. Я мог бы сейчас отнести ваши чемоданы.
Щелкнул замок, дверь приоткрылась, но цепочка осталась на месте. Альберт прищурился от хлынувшего света и застенчиво улыбнулся, откидывая волосы
— Хорошо. — Нина сняла цепочку и отступила в сторону. Она уже отвернулась и закрывала замок чемодана, когда я вошла в комнату.
— Привет, Нина, — тихо сказала я.
Спина ее выпрямилась, но даже это движение было грациозным. На покрывале осталась вмятина — там, где она только что лежала. Она медленно повернулась. На ней было розовое платье, которого я никогда прежде не видела.
— Привет, Мелани. — Она улыбнулась, глядя на меня своими небесно-голубыми глазами.
Я мысленно приказала мальчишке-коридорному вытащить револьвер и прицелиться. Рука его была тверда, он со щелчком взвел курок. Нина неотрывно следила за мной.
— Почему? — спросила я.
Она слегка пожала плечами. В какой-то момент я решила, что Нина рассмеется. Я бы не вынесла этого ее хрипловатого детского смеха, так трогавшего меня в прошлом. Вместо этого она закрыла глаза, по-прежнему улыбаясь.
— Почему «мисс Харрисон»?
— Ну как же, дорогая. У меня такое чувство, что я ему обязана. Я имею в виду бедного Роджера. Разве ты не знаешь, как он умер? Конечно нет. Но ведь ты никогда и не спрашивала. — Глаза ее открылись.
Я посмотрела на коридорного, но он все так же, не шелохнувшись, целился в нее. Оставалось только нажать на курок.
— Он утонул, моя дорогая, — продолжала Нина. — Бедный Роджер бросился в океан с того самого парохода, на котором плыл назад в Англию. Так странно. А ведь перед этим он написал мне письмо с предложением выйти за него замуж. Ужасно печальная история, правда, Мелани? И почему он так поступил, как ты думаешь? Наверное, мы никогда не узнаем правды.
— Наверное. — Я кивнула и мысленно отдала приказ коридорному нажать на спусковой крючок.
Но… ничего не произошло.
Я быстро глянула вправо. Молодой человек поворачивал голову ко мне. Я ему этого не приказывала! Его вытянутая рука с револьвером двигалась в мою сторону равномерно, как кончик флюгера, подгоняемый ветром.
«Нет!»
Я напряглась, так, что у меня на шее вздулись жилы. Движение замедлилось, но не остановилось, пока ствол не оказался направленным мне в лицо. Нина рассмеялась. Этот смех звучал очень громко в маленькой комнате.
— Прощай, Мелани, дорогая моя.
Она снова рассмеялась и кивнула молодому человеку.
Я не отрываясь смотрела в черное отверстие. Курок щелкнул по пустому патроннику. Еще раз. И еще.
— Прощай, Нина.
Я
Я повернулась к коридорному и заменила его бесполезное оружие своим древним, но ухоженным револьвером. Я только сейчас заметила, что мальчишка немного моложе, чем был когда-то Чарлз. И волосы у него почти такого же цвета. Я наклонилась и слегка коснулась губами его губ.
— Альберт, — прошептала я, — в револьвере еще четыре патрона. Патроны всегда надо считать, понял? Иди в холл, убей администратора. Потом застрели еще кого-нибудь — того, кто ближе всех к тебе окажется. А после этого вложи ствол себе в рот и нажми на спуск. Если будет осечка, нажми еще раз. Револьвер спрячь, никому не показывай, пока не окажешься в холле.
Мы вышли в коридор. Там царила паника.
— Вызовите «скорую»! — крикнула я. — Произошел несчастный случай! Вызовите «скорую», кто-нибудь!
Несколько человек кинулись выполнять мою просьбу. Я покачнулась и прислонилась к какому-то седовласому джентльмену. Люди толпились вокруг, некоторые заглядывали в номер и что-то кричали. Вдруг в холле раздался выстрел, потом другой, третий. Паника и суматоха усилились, а я тем временем проскользнула к черной лестнице и через пожарный выход выбежала на улицу.
Проходит время. Я очень счастлива здесь, на юге Франции. Я живу между Каннами и Тулоном, однако, к моей радости, далеко от Сан-Тропе.
Я редко выхожу из дому. Генри и Клод делают для меня покупки в деревне. Я никогда не хожу на пляж. Иногда я уезжаю в мой парижский дом или в итальянский пансион южнее Пескары, на Адриатике. Но и эти путешествия случаются все реже.
Среди холмов есть заброшенное аббатство, и я часто прихожу туда, чтобы посидеть и поразмышлять среди каменных развалин и цветов. Я думаю об одиночестве и воздержании, о том, как одно зависит от другого.
Сейчас я чувствую себя моложе. Я говорю себе, что это влияние климата и моей свободы, а не результат последней Подпитки. Но иногда мне чудятся знакомые улицы Чарлстона и тамошние люди. Это голодные грезы.
Иногда меня будят поющие голоса — это деревенские девушки едут на велосипедах на молочную ферму. В такие дни восхитительно жаркое солнце освещает белые цветы, растущие между камнями аббатства, и я чувствую полное удовлетворение от того, что нахожусь здесь, впитываю вместе с ними солнечный свет и тишину.