Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1
Шрифт:
Дом, в котором мне предстояло теперь жить, действительно находился недалеко от города. На такси я добралась до нашей с Дженни квартиры минут за двадцать. Произошедшее ночью привело меня в такое смятение, что я решилась рассказать всё профессору Чэдвику. Сейчас я ругала себя за то, что не открылась ему раньше. Может, профессор и нашёл бы способ мне помочь, если б знал с самого начала, с чем имеет дело. Но, увы, меня ждало разочарование. Я звонила профессору весь день, но неизменно натыкалась на автоответчик. Вечером я послала ему сообщение по электронной почте с просьбой о встрече и вызвала такси. Ситуация сбивала меня с толку, я совершенно не понимала бездействия Арента. За каким дьяволом его "преемник" запер меня на ночь в подвале, а потом, незадолго до рассвета отпер дверь, тоже оставалось для меня загадкой. Скорее всего, дело было в обыкновенной демонстрации власти. Но, пока не определилась, как вести себя дальше, я решила не провоцировать нового "хозяина" без особой необходимости.
В дом светловолосого вампира я вернулась где-то за полчаса до заката. Входная дверь была приоткрыта, дверь в подвал – распахнута настежь, всё как я оставила утром. В противоположность подвалу, обстановка "верхних" комнат была очень современной, но в них чувствовалось запустение, как если бы здесь никто не жил. И всё же содержались они в идеальном порядке – нигде даже намёка на пыль. Солнце садилось, когда, закончив экскурсию по дому, я устроилась на большом белом диване в гостиной. По мере того, как в комнате сгущались тени, ощущение холода, медленно расходившегося по венам, становилось всё отчётливее. Сколько раз я уже испытала это чувство? Двадцать? Сорок? Пятьдесят? Разве было время, когда наступление ночи не сопровождалось этим медленным остыванием крови?.. Платиноволосый вампир возник передо мной из ниоткуда, как это обычно делал Арент. Швырнув на пол сумку с моими вещами, которая с прошлой ночи оставалась в подвале, он уселся рядом и вместо приветствия заявил:
– В нижних комнатах тебе делать нечего. Отныне и впредь располагаешься здесь. Надеюсь, тебя это устроит.
– О, более чем,- вежливо согласилась я.
Не удостоив меня взглядом, он рывком поднялся с дивана и небрежно, словно подманивая пса, махнул рукой, чтобы я следовала за ним.
– Ночь зовёт, ch'erie. Не будем противиться её зову.
– И куда она зовёт? Лично я ничего не слышу.
– Меня это не удивляет.
На улице перед домом стоял тот же серебристый «Феррари». Я усмехнулась.
– А я-то думала, ты меняешь автомобили так же часто, как рубашки.
Сверкнув на меня глазами, вампир забрался в машину. Я села рядом. Он тут же надавил на газ, не дожидаясь, пока я пристегнусь, и, перодолев крутой поворот, впечатавший меня в боковое стекло, вылетел на дорогу.
– Ты, кажется, сказал, тебя зовут Доминик?- я с невозмутимым видом поправила растрепавшиеся волосы.- Уроженец Франции?
Он насмешливо вскинул бровь.
– Неужели заметно?
– Вообще-то не очень. Но Доминик ведь – французское имя?
– Несомненно. Кроме того, ты, конечно, порылась в моих вещах, не так ли?
– Если хотел этого избежать, не стоило запирать меня в подвале.
– Может, я сделал это намеренно, чтобы предоставить тебе возможность выяснить всё самой и избавиться от твоих назойливых вопросов,- отрезал он и включил музыку на полную громкость, давая понять, что разговор окончен. Я отвернулась к окну, и остаток пути мы провели в молчании.
Минут через тридцать Доминик затормозил возле обшарпанного заведения, судя по всему, ночного клуба, причём самого низкого пошиба. Из двери навстречу нам вывалилась пьяная девица в сопровождении кавалера, который тоже едва держался на ногах. Девица споткнулась, кавалер попытался подхватить её, но промахнулся, потерял равновесие, и оба с хохотом рухнули нам под ноги.
– Что это за дыра?- повернулась я к Доминику.
Он окинул меня презрительным взглядом.
– Я выбрал место, соответствующее тому, что на тебе надето.
Мне очень захотелось его ударить, но я сдержалась и вошла внутрь. В подобном притоне я не была ни разу. В нос ударил запах табака и марихуаны, в глазах рябило от мелькающих дискотечных огней. Растрёпанные и полувменяемые от алкоголя и наркотиков посетители бесновались под раскаты ужасной музыки, от которой содрогались стены и вибрировали внутренности. Доминик тут же исчез, оставив меня в одиночестве среди этого кошмара. Круто развернувшись, я направилась обратно к выходу, но кто-то схватил меня поперёк туловища и потащил в самую гущу неиствовавшей толпы. Я изо всей силы ткнула локтем в прижавшееся ко мне тело, подняла глаза и оторопела… Огромный покрытый татуировками детина потирал бок, в который только что воткнулся мой локоть. Представив этого парня в гневе, я почувствовала лёгкий приступ тошноты и попыталась проскользнуть между прыгавшими рядом девицами, но амбал схватил меня за плечо и сильно дёрнул на себя. Я с размаху врезалась в его грудь, едва не заработав сотрясение. И тогда во мне сработал инстинкт, который вряд ли можно назвать человеческим. Впившись зубами в лапу верзилы, я прокусила её до крови. Он издал рёв боли, потонувший в грохоте музыки, и озверело вцепился в мои волосы. Но и я уже не владела собой. С силой вогнав каблук в его ступню, я полоснула амбала ногтями по лицу. Он снова заревел, выпустил мои волосы, я мгновенно нырнула в ближайший просвет, открывшийся между бившимися в припадке танцорами, и скрылась.
Лавируя и уворачиваясь, я почти добралась до светившегося зелёным значка "Выход". Но тут грянула новая песня, толпа всколыхнулась с удвоенной энергией и отнесла меня в противоположный конец зала, где ютились столики, заставленные пустыми стаканами и пивными бутылками. За одним сидела обнимающаяся парочка, и меня захлестнуло бешенство – в мужчине, несмотря на плохое освещение, я сразу узнала Доминика. Распихивая всё, что попадалось под локти, я двинулась к нему, чтобы потребовать вывести меня из этого ада, но замедлила шаг… Женщина, вроде бы целовавшая Доминика, странно кренилась вбок, пока голова не опустилась ему на плечо. Пальцы с ярко накрашенными ногтями, вяло теребившие его волосы, судорожно задёргались, голова запрокинулась, и я увидела лицо девушки немногим старше меня, умиравшее буквально на глазах… Кривлявшиеся вокруг фигуры то заслоняли, то снова открывали передо мной жуткую сцену: сотрясаемое конвульсиями тело, побелевшие губы, отчаянно ловившие воздух, и руки, бессильно соскользнувшие с шеи вампира… Кажется, я закричала. Доминик повернул ко мне мертвенное лицо, и окровавленный рот сложился в усмешку. Дрожа от отвращения, я отступила назад и натолкнулась на кого-то за моей спиной, инстинктивно рванулась в сторону… Но противно влажная ладонь стиснула моё запястье, и я оказалась нос к носу с татуированным амбалом с расцарапанной щекой и улыбкой, не сулившей ничего хорошего. Скорее всего, он собирался меня ударить, и, скорее всего, мне бы не удалось увернуться… Но вдруг знакомое чувство пронизывающего холода волной пронеслось по спине. На мгновение в прыгающих дискотечных огнях мелькнули ледяные глаза Арента… и амбал рухнул с разорванным горлом к моим ногам. Лица с распахнутыми ртами замельтешили вокруг, вопли потонули в грохоте музыки, а я бессмысленно таращилась на лужу крови, медленно раползавшуюся по полу… Холодная рука схватила меня за плечо и потащила сквозь метавшуюся в панике толпу. Я пришла в себя уже на улице – перед серебристым «Феррари», рядом с ухмыляющимся Домиником.
– Хорошо провела время, моя радость?- ехидно спросил он.
Я с размаху залепила ему пощёчину – видимо, он настолько этого не ожидал, что даже не подумал перехватить мою руку – и забралась в машину. В мозгу молнией пронеслась мысль, что теперь он точно меня прикончит. Но Доминик ограничился тем, что схватил меня за горло и предупредил:
– Сделаешь нечто подобное ещё раз – пожалеешь, что вообще появилась на свет. Это понятно?
– А если ты ещё раз позволишь себе обращаться со мной так, как сегодня, я заставлю тебя пожалеть о том, что я появилась на свет,- кашляя чуть не на каждом слове, прохрипела я.- Надеюсь, тебе это тоже понятно.
Доминик расхохотался идиотским смехом.
– Что может быть забавнее угроз не в меру самонадеянного смертного существа! Не вынуждай меня напоминать лишний раз, с кем ты говоришь.
– Как будто об этом можно забыть, глядя на твою мертвенную физиономию. Честное слово, твоя самонадеянность не менее забавна!
Доминик снова расхохотался.
– Пользуйся чаще ушами, чем языком, моя душа. Тогда, может, удастся его сохранить.
– Справедливо. Но беда в том, что я никогда не следую советам, о которых не просила.
– Это, дорогая моя, был не совет, а предупреждение.
В последовавшие за тем ночи моя ненависть к платиноволосому вампиру достигла апогея. А для него, очевидно, не было большего удовольствия, чем превращать моё и без того безрадостное существование в кошмар. Продолжая таскать меня по отвратительнейшим притонам, он не упускал ни малейшей возможности выразить презрение, которое, судя по всему, вызывал у него сам факт моего существования. Я не оставалась в долгу, огрызаясь в ответ, как ядовитая сколопендра. Временами казалось, мои выпады его забавляют, и это приводило меня в ещё большую ярость. И стоило ли удивляться, что я всё чаще думала об Аренте? Но с ночи, когда спас меня от татуированного амбала, он не появился ни разу. С профессором Чэдвиком связаться тоже не удавалось: на звонки и электронные сообщения он не реагировал. В университете мне сказали, что этот семестр профессор решил посвятить исследовательской работе и не будет читать лекций…