Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1
Шрифт:
– С чего вдруг?
– Книги, мебель…
Доминик расхохотался.
– F^etes galantes[3] всегда был моим фаворитом.
– Сколько же тебе лет?
– Мы с Арентом ровесники,- гадко улыбнулся он.
Удивительно, насколько разными они были, несмотря на одинаково долгое существование. До сих пор я объясняла неуёмную тягу Доминика к "смертным" развлечениям именно его относительной "юностью" по сравнению с Арентом.
– Почему я никогда не видела поблизости тех, кто обратил тебя и Арента?- вопрос вырвался у меня сам собой.
– Обративший меня не стремился иметь со мной ничего общего, кроме моей крови. Что до обратившего Арента… Впрочем, это только слухи.
– Что за слухи?
– Не об этом тебе следует сейчас заботиться.
Доминик резко сбавил скорость, и я обречённо вздохнула, рассмотрев в темноте очертания его дома.
– И прислушайся к моим словам, ch'erie,- неожиданно серьёзно добавил он.- Страсть Арента не менее разрушительна, чем его ненависть. Тебе бы следовало бежать, а не бросаться в его объятия, как ты сделала сегодня.
Я молча выбралась из машины и направилась в дом, сильно надеясь, что на эту ночь он уже оставит меня в покое. Но надежда не оправдалась – Доминик ждал у двери в комнату, с недавнего времени ставшую моей спальней. Не заподозрив ничего неладного, я ехидно пожелала ему приятных снов. Но он даже не двинулся, чтобы меня пропустить.
– Ты ничего не забыла, ch'erie?
– Ты о поцелуе в лоб или о сказке на ночь?- насмешливо отозвалась я.
– Скорее о том, чего не следовало делать и об угрозах, которые не были высказаны.
Вся заносчивость тут же слетела с меня, как пушинки с одуванчика.
– Не нужно, Доминик, я… мне всё и так ясно...
– Неужели? И что же именно?
– Арент…- выдавила я и в тот же миг оказалась припечатанной к стене, от которой меня только что отделяли несколько метров.
– Да, Арент,- Доминик до боли стиснул мои плечи.- В следующий раз будешь держаться от него подальше.
Впервые его пепельное лицо с горящими желтоватыми глазами оказалось так близко к моему. Я представила, какое "наказание" он имел в виду, и содрогнулась.
– Не делай этого… В тебе моей крови и так больше, чем во мне…
Он улыбнулся одной из своих самых отвратительных улыбок.
– Об этом стоило думать раньше, моя дорогая.
Бессильная ярость заглушила отвращение. Зло усмехнувшись, я подставила ему шею. Доминик небрежно откинул мои волосы и с силой вонзил в неё зубы. Я слегка дёрнулась, но не проронила ни звука, когда он медленно, нарочно причиняя боль, начал высасывать из меня кровь. Наступившую тишину нарушали только едва различимый звук глотания и моё дыхание. Уставившись в одну точку, я старалась думать лишь о том, чтобы остаться в сознании до момента, когда всё закончится. Но время остановилось. И Доминик знал, что делал – причиняемая им боль постепенно становилась невыносимой. По щеке побежала слеза… не от избытка эмоций – от боли… Я стиснула зубы, упрямо глядя в пустоту и не обращая внимания на слезу, покатившуюся по другой щеке. Но чувство реальности меня всё же оставляло. В дальнем конце комнаты померещилась фигура Арента, яростно сверкнули его ледяные глаза… Видение тут же исчезло, но на смену ему пришли другие. Шёпот множества голосов, сотни и сотни расплывчатых существ, наблюдавших за мной из полумрака… Словно призрачные болотные феи, они реяли вокруг. Их бесплотные тела рассеивались и вновь обретали форму, хищные желтоватые глаза надвигались на меня со всех сторон, становясь всё ярче. Я часто заморгала, тряхнула головой… По телу разлилась такая слабость, что я его практически не ощущала. Словно во сне, я подняла к шее руку и коснулась чего-то тёплого и липкого. Оно ползло по пальцам, тягуче перетекая на ладонь. Несколько мгновений я растерянно всматривалась в расплывшееся по ладони пятно, прежде чем поняла, что это кровь. Призрачный шёпот смолк, я оторвала взгляд от своей ладони и вздрогнула. Прямо передо мной неестественным кроваво-оранжевым огнём полыхали глаза, казалось, вобравшие в себя все остальные. Но реальность уже обретала привычные формы. Фантомы рассеялись. Вокруг светившихся оранжевым огнём глаз материализовалось знакомое пепельное лицо с кривящимся в усмешке окровавленным ртом… Поймав мой взгляд, Доминик медленно провёл тыльной стороной ладони по моему лицу. Я отдёрнула голову и, стараясь удержать взгляд сфокусированным на его глазах, пообещала:
– Когда-нибудь я заставлю тебя об этом пожалеть,- и рухнула как подкошенная…
Лёжа на золотистом песке, я прислушивалась к монотонному шёпоту моря. В лазурном небе светило солнце, я чувствовала его приятно-жгучее тепло на своей коже. Время от времени до слуха доносились пронзительные крики чаек. Возле меня вытянулась Дженни в своём любимом оранжевом купальнике с зелёными цветами. Я с удивлением приподнялась.
– Разве ты не в Женеве?
Она повернула ко мне смеющееся лицо.
– Когда ты вернулась?- снова спросила я.
Губы Дженни шевельнулись, и лицо превратилось в жуткую маску с зияющими чёрными дырами глаз и рта, из горла вырывалась смутно знакомая мелодия… Я закричала от ужаса и рывком села на постели. В сумке, брошенной возле кровати, надрывался мобильный. Ещё не придя в себя после кошмара, я долго шарила в ней, прежде чем его выудила.
– Алло?
– Ну наконец-то!- раздался из мобильника голос Дженни.- Где тебя постоянно носит?
– Вот это приветствие,- хрипло отозвалась я.- Я тоже рада тебя слышать, если ты это имела в виду…
Поднявшись с кровати, я случайно глянула на подушку – по наволочке расползлось пятно уже засохшей крови… Я тут же бросилась к зеркалу.
– Я не просто рада, а приятно удивлена тебя услышать,- ехидничала Дженни.- Честно говоря, начала сомневаться, жива ли ты вообще.
Изучая своё отражение, я мрачно согласилась:
– Знаешь, и я начинаю в этом сомневаться.
Лицо, смотревшее на меня из зеркала, покрывала свинцовая бледность, под глазами залегли тёмные круги, а при взгляде на шею меня замутило – с неё будто содрали кожу. Но передвигалась я довольно бодро, то есть кровопотеря была небольшой. Когда Арент опустошил мои вены, я не держалась на ногах. Всему этому могло быть только одно объяснение: ночная акция Доминика была чистейшей провокацией. Им руководила не потребность в моей крови, а желание причинить боль. Рывком отвернувшись от зеркала, я случайно смахнула декоративную вазу, стоявшую на столике рядом.
– Что за грохот?- заинтересовалась Дженни.- Разбила что-то?
Я обвела загоревшимся взглядом до тошноты стильную обстановку, где каждая мелочь была частью тщательно продуманного дизайнерского совершенства, и злорадно подтвердила:
– Да. Причём вдребезги!
Пока Дженни пыталась что-то рассказать, я с одержимостью маньяка носилась по дому, сметая на пол всё, что могло разбиться.
– Что ты творишь?- удивлялась она.- Ты что, по стеклу ходишь?
– Не только,- я с размаху шарахнула об стену фарфоровую статуэтку.
Единственное, на что не поднялась рука, – напольная китайская ваза. Я подозревала, что она была антикварной. Но и без неё погром был сокрушительным. Оглядевшись, я пришла в восторг. Доминик будет в бешенстве! Я не удержалась от довольного смешка.
– Чем ты там занимаешься?- допытывалась Дженни.- У нас хотя бы один целый стакан остался?
– Причём здесь наши стаканы? Я даже не дома,- брякнула я и тут же об этом пожалела.
– Не дома? А где?- сразу привязалась Дженни.- Вот почему тебя Линда никак застать не может. Неудивительно, если ты дома вообще не бываешь.