Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
Это было просто идеально! Однако, когда Эдред в двух словах описал предстоящий ритуал, мои восторги улеглись, и я хмуро бросила:
— Я хочу, чтобы это сделал Доминик.
— А я хочу, чтобы это сделал я. И поскольку именно я знаю, как это нужно сделать, придётся поступить по-моему.
— Тогда он будет при этом присутствовать.
— Ты меня не слушаешь. "Поступим по-моему" значит, как я скажу, где я скажу и в присутствии кого я скажу.
— И, интересно, в присутствии кого же ты скажешь?
— Никого. Только ты и я.
Конечно, предложение о присутствии Доминика было блефом. Он бы и близко не позволил подойти к Эдреду, даже если бы от этого зависело спасение вселенной. И, честно говоря, я побаивалась его реакции, когда всё выяснится. Скрыть ведь это всё равно не удастся… Эдред молча таращился на меня — кажется, пытался изобразить терпеливое ожидание и сфокусироваться на моём лице, но взгляд постоянно "соскальзывал" на грудь, бёдра, ноги… И у меня возникло отвратительное чувство, что я совершаю ошибку.
— Почему я вообще должна тебе верить? — вопрос был риторическим, и я это понимала.
— Почему нет?
— Ты дважды пытался замучить меня до смерти.
— Но не замучил же.
— Но не потому что не хотел.
— Я хочу этого до сих пор, и что с того? Ты бессмертна, причинить тебе вред я не могу.
Откуда во мне эта нерешительность? Я ведь была так уверена…
— Я ни к чему тебя не принуждаю, — вдруг заявил Эдред. — Может, есть и другой способ, неизвестный мне. Ты вольна поступать как знаешь.
Момент он выбрал идеально. Наверное, отец Энтони прав — во мне дейтвительно осталось слишком много человеческого. И я поступила точно как человек: едва дверь начала закрываться перед носом, во мне сработал инстинкт и захотелось распахнуть её настежь.
— Хорошо. Тогда — следующей ночью? И место выберу я.
Глаза Эдреда торжествующе сверкнули, губы едва заметно дрогнули.
— Ты же знаешь площадь Святого Марка в Венеции? — уточнила я. — Встретимся там около трёх ночи.
Довольно оскалившись, Эдред чмокнул в воздухе губами, изображая поцелуй, и я, поёжившись от подобного проявления нежности, унеслась прочь.
Я сидела на выступе пирамидальной крыши колокольни собора Святого Марка и, свесив ноги, смотрела вниз. Недавно прошёл дождь. Свет фонарей отражался от мокрых плит, и пустынная площадь перед собором казалась ппогружённой в мягкое розоватое сияние. Вообще-то я едва не опоздала. Доминик, словно что-то почувствовав, никак не хотел меня отпускать. Кожа до сих пор горела от его поцелуев, и я всё ещё слышала нежный шёпот, умолявший меня остаться…
Разнёсшийся по площади раскат колокола заставил меня вздрогнуть. Я повернулась в сторону Башни Мавров — так венецианцы называют свою башню с часами. На её вершине установлены огромный колокол и две бронзовые статуи, потемневшие от времени и за это прозванные "маврами". Один из "мавров" олицетворяет прошлое и бьёт в колокол за пять минут до наступления точного часа. Другой, олицетворяющий будущее, берётся за молоток на пять минут позже своего "коллеги". "Выход" старшего мавра я пропустила — теперь колокол был во власти "будущего". Ожившая статуя снова махнула молотком. Второй удар. Я поднялась на ноги. Ветер рванул тонкую ткань блузки, волосы, взметнувшись, окутали плечи. Третий удар. Основание башни представляет собой арку, ведущую в торговую часть города. С последним ударом перед аркой возникла сутулая одетая в тёмное фигура… Я помедлила одно мгновение, собираясь с духом… и спикировала вниз…
При виде меня глаза Эдреда радостно вспыхнули. Глянув на крышу колокольни, он снова уставился на меня и одобрительно хмыкнул.
— Кстати, знаешь, чем знаменито это место? — он махнул рукой в сторону арки. — Ещё со времён Казановы здесь назначаются тайные свидания.
— Тебе было назначено не свидание, а деловая встреча.
— Мне нет дела до названий. Это всего лишь слова.
— Ты нашёл, что нужно? — нетерпеливо перебила я.
Эдред качнул небольшим свёртком, который держал в руке. Я вынула из кармана мобильник и показала ему фотографию домика, который сняла на эту ночь в деревеньке неподалёку от Эдинбурга. Несколькими секундами позже мы уже стояли в полупустой комнате, и я, чувствуя себя всё неуютнее под взглядом Эдреда, очертила круг из заранее приготовленной освящённой земли. Эдред наблюдал за мной, улыбаясь во весь рот.
— Одно подозрительное движение — и я оставлю тебя в этом кольце до утра, — на всякий случай предупредила я.
Но он продолжал глазеть на меня, будто видел диковинного зверька, в существование которого на самом деле не верил.
— Ты не хочешь всё подготовить? — я покосилась в сторону столика, на котором он оставил свой свёрток.
Эдред послушно развернулся к нему, и через пару мгновений на потёртой поверхности лежали две толстые иглы, длинный кинжал, кожаный мешочек, плоский камень, величиной с блюдце, пузырёк с тёмной жидкостью, изогнутый кусок железа с мелкой насечкой, древесная кора и кусочек кремня. Я рассеянно взяла в руки пузырёк.
— Значит, рисунок, нанесённый этой жидкостью, сделает меня невидимой для Арента…
— Магический символ, — поправил меня Эдред, — очень сильный. Он нанесён и на моё тело — к немалой досаде того, кто меня обратил.
— Жаль, что он действует только в нашем мире… — я посмотрела пузырёк на свет. — И из чего состоит зелье?
— Какая тебе разница?
— Ясно, какая-нибудь дьявольщина вроде рыбьего дыхания или капли слюны, сорвавшейся с клюва летящей птицы, — вспомнила я ингредиенты какого-то варева из скандинавских легенд.
Эдред рассмеялся.
— Такой гадости в нём нет.
Повисло молчание. Зелёные навыкате глаза медленно исследовали моё тело, ощупывая каждый изгиб.
— Осталось решить, куда ты хочешь нанести символ… — голос Эдреда снизился до шёпота.
Вот он — последний момент, когда ещё можно сказать "Стоп!", развернуться и исчезнуть… Дёрганным движением я расстегнула ремешок и положила часы на столик.
— Уже решила.
Не сводя с Эдреда настороженного взгляда, я подобрала волосы и сбросила на пол блузку… Рот Эдреда приоткрылся, как если бы он начал задыхаться, из горла вырвался приглушённый стон. Подобной реакции я ожидала и постаралась подготовиться к ней насколько это вообще возможно. Под блузкой на мне был топ, заканчивавшийся чуть выше талии. Он прикрывал тело, оставляя открытой нижнюю часть спины, куда я думала нанести татуировку… Глаза Эдреда совершенно утратили разумное выражение, руки устремились ко мне. Я резко отпрянула. Эдред тряхнул головой, словно пытаясь прогнать дурман, и мне стало по-настоящему не по себе. Вспомнились слова Толлака: "Эдредом не может управлять никто, даже он сам." И о чём я думала?.. Но Эдред на удивление быстро пришёл в себя и подошёл к столу.
— Можем начинать.
[1] Cara mia (итал.) — моя дорогая.
[2] Bambolina (итал.) — куколка.
[3] Viso d'angelo (итал.) — ангельское личико.
[4] Dominatrice (итал.) — госпожа, владычица.
[5] Padrona (итал.) — госпожа.
…Секунды тянулись бесконечно. Стоя на стуле, я таращилась на потемневшую поверхность зеркала на противоположной стене, следя, как Эдред смачивает иглы в жидкости из пузырька и сосредоточенно втыкает их в моё тело. Казалось, он вполне владеет собой. Кто бы мог подумать, что сегодня ему это удастся! Когда Эдред только коснулся моей кожи, его трясло так, что он не мог удержать в пальцах иглу… Совсем отчаявшись, я невзначай спросила, откуда он знает о ритуале. Эдред пробормотал в ответ что-то нечленораздельное, но я продолжала задавать вопрос за вопросом о его человеческом прошлом и постепенно получала всё более осмысленные ответы. Под конец Эдред вымученно улыбнулся: