Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
— Прости меня.
Жгучая боль пронзила грудь ниже ключицы, и я опрокинулась назад… Арент шептал что-то ещё, но я уже не различала слов. Обуглив плечо, боль волнами расходилась по телу — казалось, вместо крови, по венам бежит расплавленный металл. Меня выгнуло дугой, и только тогда я осознала, что лежу на земле… Я стиснула зубы, стараясь сдержать рвущийся наружу вопль, впилась ногтями в землю, пытаясь вернуть ощущение собственного тела, не дать ему потеряться в невыносимой испепеляющей боли… Но тела больше не было — только огонь, сжигавший то, что от него осталось. Вокруг нарастал беспорядочный шум, и пустота вокруг меня как будто ожила… Вероятно, я находилась в одном из самых жутких измерений нашего мира. Отвратительные твари окружали меня со всех сторон, бешено хохоча и строя рожи. Чудовищные змеи с белёсой чешуёй открывали дышащие слизью пасти и стягивали кожу с моих рук и плеч… Я зажмурилась, но это не помогло. Растрёпанные птицы с раскрытыми клювами, животные с искажёнными человеческими лицами, уродливые создания с паучьими лапами… Я по-прежнему видела их… Они кружились и кружились вокруг в дикой пляске, лизали кожу длинными красными языками, обдавая её болотной липкостью, терзали тело острыми когтями, смотрели на меня холодными глазами Арента и шептали неразборчивые слова его голосом… Я отчаянно пыталась вырваться, но твари не исчезали, и к ним прибавлялись всё новые. Меня затягивало всё глубже и глубже в живую кишащую кошмаром темноту… Если б только я смогла отключиться — отстраниться от собственного сознания, оставить его в этом кошмаре и бежать! И сознание, словно соглашаясь, начало медленно угасать… Наверное, это конец… И я ему рада. Но вдруг, будто последняя искра почти потухшего костра, в сознании возник образ. Очень красивое лицо, серебристые волосы, светящиеся янтарные глаза… Доминик!.. Ведь он ждёт меня там, за завесой этого ужаса!.. И Патрик, и отец Энтони, и Юнг-Су, и Ран-Чжу… и битва, которая решит судьбы наших миров…
Меня продолжало носить по всем кругам ада, но я сосредоточилась на одном: не закричать. Я знала совершенно точно: стоит дикому, дрожавшему в горле воплю вырваться за пределы сжатых губ — я сломаюсь… Превозмогая боль, я открыла глаза, глядя сквозь кривляющихся призраков на лицо Доминика. Оно казалось таким чётким, как если бы он в самом деле склонился надо мной. Снова и снова я мысленно повторяла его имя, цепляясь за него изо всех сил… И вдруг всё стало стихать. Призраки рассеялись, меня окутала тьма. На смену боли пришла лёгкость, настолько глубокая и абсолютная, что она скорее походила на небытие. Может, я и перестала существовать?.. Я ведь больше не видела, не слышала и не ощущала ни-че-го… И только так и не отключившееся сознание продолжало упрямо повторять: Доминик, Доминик, Доминик…
[1] Dies Irae (лат.) — день Гнева (или день Господа) нередко упоминается в пророческих книгах. Чаще всего понимается как день, связанный с концом времён.
День гнева — день сей,
день скорби и тесноты,
день опустошения и разорения,
день тьмы и мрака,
день облака и мглы,
день трубы и бранного крика
против укрепленных городов
и высоких башен. (Книга пророка Софонии, Глава 1, стихи 15–16)
[2] La Nocturne des Coteaux de la Citadelle (франц.) — ночь на склонах цитадели.
Конец