Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
Я порывисто прижалась к губам Доминика. Этот момент был слишком прекрасным, чтобы нарушать его тревожными мыслями, мгновенно всколыхнувшимися во мне при упоминании Винсента. Но, как бы далеко я их не отгоняла, ни Винсент, ни жгучая ревность Доминика не исчезали. Вообще, причина ревности оставалась для меня непонятной, и я всячески пыталась доказать её беспочвенность — как словом, так и делом. Доминик ловко переводил разговор на другую тему в первом случае, с горячностью отзывался на мои ласки во втором… и снова менялся в лице, стоило Винсенту появиться поблизости. О том, чтобы сопровождать их обоих в другой мир, теперь, как и раньше, не могло быть речи. И мы вернулись к тому же порядку вещей, что и до ночи Дикой Охоты: Доминик и Винсент — к своему настороженному партнёрству, а я — в Льеж. По крайней мере, для начала.
Поднявшись из-за стола, отец Фредерик сделал сделал несколько торопливых шагов мне навстречу. Казалось, он даже собирался меня обнять, но потом всё же остановился.
— В прошлый раз вы покинули меня в таком отчаянии, дочь моя, что… — он запнулся. — Впрочем, неважно. Рад, что мои опасения остались всего лишь опасениями.
Вернувшись к столу, преподобный отец выложил на стол пачку печатных листов. — Помните, я упоминал моего друга, профессора Бостонского университета и специалиста по месоамериканским культурам? Он прислал информацию, которую я просил.
Я вяло взяла в руки первую страницу. Отец Фредерик заметил отсутствие энтузиазма с моей стороны и поспешно добавил:
— Измерение, в которое ведёт тоннель под Теотиуаканом, вам уже известно. Но Пол пишет о целой системе подземных пещер и тоннелей, которые буквально пронизывают чуть не половину Южной Америки и весь полуостров Юкатан.
— Думаете, эти тоннели ведут в разные измерения?
— Возможно и нет, — отец Фредерик сделал паузу. — И всё вам стоит ознакомиться с записями Пола. Их мифология…
— …довольно занимательна, не сомневаюсь, но…
— Не просто занимательна. Они обладали знаниями, обладать которыми на самом деле не могли.
Я уже заинтересованно глянула на листы.
— Пока я ещё не до конца во всём разобрался, — признался отец Фредерик. — Но, думаю, вдвоём мы добьёмся этого быстрее. Вы не пожалеете, что провели несколько часов вашего бессмертия за изучением этих материалов.
Ночь подходила к концу, когда отец Фредерик отложил в сторону последнюю страницу. Я задумчиво покосилась на открытую тетрадь, испещрённую его пометками.
— Вы оказались, как всегда, правы, отец. Эти народы действительно обладали знаниями, обладать которыми не могли… Но, честно говоря, и мне не всё здесь понятно…
На самом деле "не всё понятно" было сильным преуменьшением царившего в голове сумбура. Изучая в прошлый раз рукописи Бернардино де Саагуна, мы ошиблись, считая упоминаемых в них "существ ночи" первыми бессмертными. Профессор Вэнс доказывал, что эти существа жили под землёй до появления человека разумного — в тех самых пещерах и тоннелях, пронизывающих чуть не половину обеих Америк — то есть быть первыми бессмертными никак не могли. Ацтеки именовали их "предки", а прозвище "существа ночи" закрепилось за ними потому, что существовали они в так называемую четвёртую эпоху, когда на земле царил мрак, и ни солнца, ни луны ещё не было. Оба светила взошли в небе после невиданной по силе катастрофы, потрясшей землю на пороге пятой мировой эпохи незадолго до "рождения" людей. Правда, испытать на себе гнев стихий человекоподобным подземным обитателям уже не пришлось. В мифах приводилось довольно странное описание их участи. Вроде бы сам Кецалькоатль спустился в подземный мир, где одержал победу над смертью и совершил жертвопроношение, убив при этом несчастных существ ночи. Для чего именно он это сделал, оставалось неясным, но вскоре из хаоса в буквальном смысле выглянуло солнце, за ним — луна, небо отделилось от земли, вода от суши, день от ночи. А "венчало" эту цепочку нововведений возникновение человека. Однако, поскольку все предшествующие эпохи проходили в непрерывных войнах и неизбежно заканчивались стихийным бедствием, в обязанности вновь рождённых людей входила посильная забота о порядке во вселенной. Они должны были приносить друг друга в жертву, чтобы солнце, дающее им жизнь, не погасло, а небо не упало на землю…
— Их страсть к жертвоприношениям была поистине патологической, — покачала я головой. — Странно, что они вообще дожили до испанского вторжения.
Отец Фредерик озадаченно наморщил лоб.
— Я тоже об этом думал. Религия их связана с кровью, как никакая другая. Жертвоприношения, в том числе и человеческие, не были редкостью и в других культурах, но нигде они не достигали такого размаха, нигде кровь не возводилась в такой культ, нигде так буквально не считалась напитком богов.
— Меня бы не удивило, что Первый из нас был родом именно оттуда, — я отлистнула несколько страниц назад. — В мифах других народов встречаются лишь разрозненные упоминания о мне подобных, здесь же чуть ли не пересказывается история их возникновения.
Я открыла страницу со сноской на уже знакомую выдержку из майянского "Пополь-Вух" о возникновении "новых людей". Старые боги "вдохнули в них жизнь" под землёй и горделиво предрекли своему творению скорое и абсолютное господство над остальными людьми. Всячески поощряя участие новых людей в человеческих жертвоприношениях, они надеялись, что те, в свою очередь, будут приносить своим создателям дары в виде крови и сердец. Однако новые люди не спешили оправдывать возложенные на них надежды, и это в конечном итоге привело к скрытой вражде между ними и старыми богами.
— Не создавай себе демона, которым не сможешь потом управлять, — усмехнулась я, откладывая лист в сторону. — И всё же откуда ацтекам и майя было всё это известно? Каким образом могли они знать о катастрофе, если человечество тогда ещё вообще не существовало? Хронология их мифов даже соответствует современным исследованиям об эволюции Земли. Учёные считают, что катаклизмом было столкновение с метеоритом, после чего возникла луна и стало видно солнце…
— Мне не ясно и ещё кое-что, — добавил отец Фредерик. — В мифах ацтеков и майя говорится о вечной тьме, якобы царившей на земле до появления людей. Но из легенд других народов следует, что раньше на земле наоборот не было ночи.
— Золотой век, — поддакнула я. — Когда не было ни войн, ни смерти, и все существа жили в гармонии…
— Этот век ведь тоже окончился катастрофой, после которой на земле появились люди, в мир пришла смерть, а на небе взошла луна.
— То есть катастрофа имеется в виду одна и та же. С той только разницей, что у ацтеков и майя до неё царила вечная тьма, а в остальном мире — вечный день… — я в очередной раз перебрала листы. — Не могу отделаться от чувства, что пропускаю что-то важное. Если отбросить всю мифическую мишуру, эти легенды кажутся такими… реалистичными. Греческие, египетские, индийские и прочие мифы, по сравнению с ними — просто сказки Шахерезады.
Отец Фредерик задумчиво протёр очки.
— Понимаю, что вы имеете в виду, дочь моя. Некоторые моменты повторяются и в мифах других народов: например, войны между богами и демонами, или те же свидетельства об ужасной катастрофе на заре человечества. Но в месоамериканских мифах все эти истории, можно сказать, связаны воедино. Это завораживает.
У меня запутанные ацтеко-майянские мифы вызывали скорее раздражение. Они как будто протягивали к раскрытию тайны тонкую ниточку, обрывавшуюся перед самой разгадкой. Доминик подтвердил моё предположение, что катаклизмы, о которых говорилось в мифах, были ничем иным как последствиями войн между демонами и враждебными им силами — позднее люди стали называть их ангелами. После многочисленных перемирий, неизменно нарушаемых демонической стороной, терпение ангелов лопнуло, и они заключили мятежных и ненадёжных противников в одно из отдалённейших измерений нашего мира без права на возвращение. Это и было упомянутое в мифах "низвержение под землю". А "старыми богами", сотворившими бессмертных или, как называли нас майя, "новых людей", были огненноглазые демоны, слишком могущественные для того, чтобы ангелы могли посадить их "под замок". Что до "обычных" людей и мира, каким мы его знаем, — всё это было создано после битвы, самой ожесточённой и кровопролитной из всех, случавшихся до того… Доминик с нескрываемым умилением смотрел на мои попытки проникнуть в тайны вселенной, наверняка радуясь, что, пока я занята этим, времени на настоящие глупости у меня не останется. Конечно, он ошибался. Пошатавшись по подземным тоннелям и пещерам, описанным профессором Вэнсом, я решила, что момент нанести визит Эдреду наступил. Пусть в измерении проклятых встретить первых бессмертных не удастся, но Доминику известен туда путь, мне — нет.