Вампиры Лос-Анжелеса
Шрифт:
– Едва ли. Ты знаешь, что я думаю о работе в Вегасе. Во всем, что касается прогрессивной комедии – это вонючейший город. Там люди, проиграв последнюю рубашку, требуют что–нибудь, что бы их успокоило…
– А, чтоб тебя! – заорал вдруг Джимми.
Вес услышал пронзительный визг тормозов, увидел, что наперерез их “кадиллаку” мчится серый автомобиль. Джимми вывернул руль, вдавливая педаль тормоза в пол, но Вес видел, что серая машина “мазерати” приближалась слишком быстро. Он видел лицо человека за рулем – расширенные от ужаса глаза, рот, раскрытый в неслышном вопле. Он обхватил Соланж, прижал
Пощелкивание раскаленного металла двигателей казалось оглушительным – словно вот–вот должна была взорваться мина замедленного действия.
– Соланж, что с тобой? – спросил Вес. – С тобой все нормально?
Она кивнула, глаза ее стеклянно блестели, на правой щеке расползался синий кровоподтек.
– Вы что, ненормальный? – крикнул он водителю “мазерати”, которого совершенно не было видно за ветровым стеклом, ставшим матовым из–за паутины трещин. – Сукин сын! Скорость была не меньше восьмидесяти! Или все девяносто, когда он врезался нам в борт!
Вся правая сторона “кадиллака” превратилась в гармошку из металла и кожи обивки. Радиатор “мазерати” напоминал сжатый аккордион, крышка мотора была сорвана с креплений.
– Джимми,– хрипло прошептала Соланж.
Вес повернулся, сердце его громко колотилось. Джимми был втиснут под рулевую колонку, левая рука вывернута за спину. Лицо его было багрово–фиолетовым, из уголка рта текла струйка крови. Он тихо стонал.
– Джимми! – закричал Вес, перегибаясь через сиденье. Глаза Джимми открылись.
– Вот черт,– тихо сказал он. – Кто–то с нами “поцеловался”, похоже. Однако, я немного зашибся.
– Не двигайся! Только не шевелись! Я найду телефон и вызову “скорую”. Не шевелись!
Ему пришлось несколько раз ударить в дверцу, прежде чем она поддалась. “Кадиллак” был прижат боком к стволу пальмы. Вес просунулся наружу, ребра горели огнем. Голова у него пульсировала болью. Он повалился на траву, хныча, как раненая собака. Соланж помогла ему подняться. Голова так болела, что казалась Весу горячим баллоном с гелием.
– Джимми ранен,– сказал он. – Нужно найти телефон.
Но они были в самом центре Беверли–Хиллз, и телефон здесь отыскать было не легче, чем виски–бар. Через дорогу стоял большой белый оштукатуренный дом со стеной–забором вокруг него. В верхнем этаже засветилось окно, наружу высунулась чья–то голова.
– Эй! – заорал Вес. – Помогите нам! Вызовите “скорую помощь”, здесь человек погибает!
Голова в окне застыла неподвижно, потом в полном молчании снова исчезла в глубине комнаты.
– Машина может
– Нет, нельзя его трогать,– сказала она. – Ему может стать еще хуже. У тебя кровь…
– Что? Вот, черт! – Он провел рукой по лбу, посмотрел на ставшие красными пальцы. Он покачнулся, но Соланж крепко схватила его за руку, не давая упасть.
– Все нормально,– сказал Вес. – Как ты?
Она кивнула утвердительно, и Вес обошел покалеченный “кадиллак”, направляясь к остаткам “мазерати”. Из двигательного блока с бульканьем вытекало масло и горячая вода. Там, где она касалась горячего металла, с шипением поднимался пар. Внутри машины ничего не было видно. Он сделал шаг вперед, через лужу горячей воды, заглянул внутрь через разнесенное вдребезги стекло.
Внезапно перед ним возникла кровавая маска. Прежде, чем он успел отшатнуться, в руку вцепились чужие пальцы. У водителя “мазерати” были серебристо–седые волосы, сейчас они слиплись от крови. Лицо его исказила судорожная гримаса, губы кривились, не в силах произнести слово.
– Аааааа… они гонятся! – просипел человек в “мазерати”. – Они схватили Дениз, а теперь гонятся за мной, они не выпустят нас… никого из нас… не выпустят живыми!
– О чем он? – спросила Соланж.
– Не знаю. Он или пьян, или сошел с ума.
Он услышал вой быстро приближающейся сирены. “Скорая помощь”, слава богу, парень в том доме вызвал “скорую помощь”. Он хотел высвободить руку, но пальцы водителя “мазерати” еще сильнее впились в нее.
– Нет! – завопил седой мужчина. – Не оставляйте меня одного! Пожалуйста… не оставляйте меня!
– Все будет в порядке,– успокоил его Вес. – Слышите – это “скорая помощь”!
– Не оставляйте меня… не оставляйте!
Голос его стал тише, перешел в слабый стон и он соскользнул на сиденье, только пальцы его безвольно качались в проеме выбитого окна.
Вес сделал шаг в сторону от “мазерати”, заглядывая в разбитый кадиллак”, где лежал заклиненный под рулевой колонкой Джимми.
– Все будет хорошо, Джимми, ты не волнуйся. Сейчас придет “скорая”. Ты только держись…
– Буду держаться… – прошептал Джимми.
Карета скорой помощи, сверкая вспышками оранжевого огня, с ревом выскочила из–за поворота и со скрежетом тормозов остановилась по другую сторону “мазерати”. Два санитара в белых халатах и еще какой–то худой рыжеволосый парень выскочили из фургона и быстро подошли к столкнувшимся машинам.
– Джимми серьезно ранен! – сказал им Вес. – Он застрял под рулевой колонкой.
– Ясно, сэр,– тихо сказал парень–чикано. Тем временем другой санитар открыл дверцу “мазерати” и принялся вытаскивать седоволосого. Тот что–то в ужасе бормотал.
– Эй! – сказал Вес. – Что… происходит?
Седоволосый завопил. В оранжевых вспышках мигалки “скорой помощи” Вес увидел, как выдвигались из челюстей санитара влажно блестящие клыки. Соланж тихо застонала и схватила Веса за руку. Вес слышал веселое щебетание радиоприемника в “скорой помощи”: