Вампиры Лос-Анжелеса
Шрифт:
Он вдруг прищурился, услышав зов “Хозяин!” Но он постарался не обращать внимания на него. Присутствие Санд окатывало его горячими волнами желания. Но снова: “Хозяин! Спаси меня!” – пришел срочный требовательный зов. Он коснулся лба, глаза закатились, он попытался сфокусировать мысли на пришедшем зове. И…
… Он увидел большое здание, в которое детективы привезли его слугу Таракана, комнату, где они собирались задать вопросы. Таракан сидел за столом, один из детективов – чернокожий мужчина – включил магнитофон.
– Ну, ладно, Бенфилд,– сказал негр. – Мы сейчас
– Вопросов? – “Хозяин, спаси меня!” – А когда вы отпустите меня домой?
– Помнишь фотографии, которые я тебе показывал сегодня? – сказал негр. – Те четыре нехорошие девушки?
– Помню,– сказал Таракан.
– Отлично,– детектив открыл папку и просмотрел бумаги. Потом повел плечами и спросил у второго человека, сидевшего за столом у противоположной стены. – Тебе не холодно, Фаррис?
– Да, прохладно,– сказал тот, которого называли Фаррисом. – Немного.
– Немного – еще чего! Похоже, что сюда задувает арктический ветер! – Он снова повел плечами, потом вернулся к документам в папке. – А что собирался ты сделать с Ким Харрис после того, как она потеряет сознание, Бенфилд?
– Ничего.
– В самом деле? Тогда я кое–что прочту тебе из твоего дела. Ты помнишь август 76–го года и молодую женщину по имени Гилли Лангфорд?
– Нет… – “Хозяин, помоги мне!”
– Так… Очень странно, потому что тебя она узнала при очной ставке. Обвинение в изнасиловании. Она сказала, что ты пытался задушить ее и что у нее на горле синяки, доказывающие это. Потом была девочка Дженис Чесслер, восьми лет. Ноябрь 1977 года. А ее ты помнишь?
Таракан зажмурился, сжал пальцы в кулаки,– “Спаси меня, Хозяин! Они заставят меня сказать!”
– А помнишь ли ты, Бенфилд, доктора Карла Фридмана? – спросил чернокожий детектив. – Он был психиатром, который занимался твоим делом, после того, как было прекращено делопроизводство. Мы с ним связались. Знаешь, что он о тебе сказал?
– Ложь,– пробормотал Таракан. – Все они лгут про меня.
– Он сказал, что ты – типичный случай того, что называется параноик–шизофреник,– сказал негр. – Что в голове у тебя все немного смещается и ты забываешь правильный ход прошлых событий. И что у тебя случаются сильнейшие головные боли, что ты страдаешь непредсказуемой резкой сменой настроения. Доктор Фридман считает, что ты выраженно враждебно относишься к женщинам. Это все неправда, а, Бенфилд?
– Да…
– Я снова спрашиваю. Что ты собирался сделать с Ким Харрис?
Таракан задрожал, потом выдавил шепотом:
– Он не позволяет мне говорить.
– Он? О ком ты говоришь?
– О Хозяине. – На лице его выступили крупные капли пота. – Он сказал, что я не должен…
Принц Вулкан прервал телепатический контакт с Тараканом и посмотрел на Пейдж ла Санд. Ложка скребла по дну серебряной супницы, с подбородка капал кулеш, пачкая платье. Глаза
– Достаточно,– рявкнул Вулкан. Пальцы Пейдж немедленно разжались и ложка со звоном упала на каменный пол. Вулкан снова ушел в себя.
Он не знал наверняка, насколько хватит сил у Таракана, как долго сможет он сопротивляться. Прошлой ночью замок сотрясался от гневных воплей Вулкана, когда он узнал, что Таракан пойман. Ведь Таракан вез ему жертву – пищу для принца. Но Таракан был еще и верным слугой, его можно было использовать в будущем. Значит, сейчас его нужно спасать, вырвать из логова врага. Вулкан прижал палец к левому виску и всмотрелся в тьму ночи, концентрируя волю и взгляд на том, что было ему нужно. Темная сущность его, словно черное облако, покинула оболочку тела, поплыла вверх, просочившись сквозь щели в камине наружу. Этому его научил Повелитель. Теперь под ним сверкал жемчуг ночного Лос–Анжелеса. Секунду спустя вокруг завертелся хоровод летучих мышей, сотни животных покидали свои пещеры в горах Санта–Моника, скапливаясь в облако точно над Паркер–центром в деловой части города. Циклон пищащих крыльев ждал лишь его команды. Когда они покрыли все небо, он снова обратился к внутреннему взгляду…
… Летучий водоворот опустился ниже, теперь мыши крутились конусом вокруг серо–зеленого здания. Они начали уже врываться сквозь окна и двери. Те, что не разбивались насмерть о стены и стекла, отлетали на некоторое расстояние, потом снова шли на приступ…
… Вулкан сместил фокус, снова соединился с Тараканом, видя, как…
… Чернокожий детектив вдруг поднял голову, оторвавшись от папки с документами. Он посмотрел на Фарриса, лоб его сморщился.
– Что это было? Ты что–нибудь слышал?
– Секунду,– сказал Фаррис, прислушиваясь.
Глаза Таракана были полны слез. Он улыбнулся, услышав, как что–то ударило в стекло снаружи.
– Хозяин! – крикнул он в радости. – Это Хозяин пришел, чтобы забрать меня домой!
– Заткнись! – рявкнул чернокожий, поднимаясь со стула. Снова послышался звон стекла, теперь уже где–то кричали люди. – Дьявол, что там происходит?
Он открыл дверь и замер на пороге, пораженный тем, что увидел. Окна взрывались, словно высаженные ручными гранатами. Поверх головы влетело в комнату с десяток летучих мышей. Таракан засмеялся, Фаррис пригнулся.
Чернокожий детектив вдруг содрогнулся и сделал шаг назад.
– Рис? – крикнул Фаррис. – Что с тобой?
Тот, которого звали Рис, закричал и, шатаясь, повернулся. Лицо было плотно закрыто крыльями облепивших его голову мышей. В комнату ворвался водоворот летучих мышей, они вцеплялись в волосы Фаррису, в рубашку.
– Да! Да! – закричал Таракан, хлопая в ладоши.
До него не дотронулась ни одна мышь. Они атаковали только полицейских, покрыв их тела живым ковром. Стены комнаты были покрыты летучими мышами, они носились в воздухе, как обрывки черной копирки, подхваченные ветром…