Вампиры не обязаны... просить?
Шрифт:
Несколько подёргивающихся крыс, лежали на земле рядом с рыжим котом… мёртвым рыжим котом, из пасти которого торчала половина крысы, словно он подавился. В углу между стеной и большим зелёным мусорным баком лежал человек, из горла которого торчал осколок стекла. Воздух наполнился запахом крови. Антонио подошёл к мужчине, который был одет в грязные чёрные джинсы и заляпанные грязью ботинки. Его армейская куртка пахла чем-то странным, какой-то горелой материей. Химические вещества? Возможно, наркотики. Но его кровь…
Антонио прижал ко рту ладонь.
— Нет. Ты — вегетарианец, и не веришь в убийство ради еды. — Он присел на корточки перед человеком. —
Мужчина заворчал.
— Женщина. — Он указал на переулок и умер.
Нет. Его красавица? Его ангел с ароматом ванили и ромашек? Она убила бедных животных и этого мужчину? Невозможно.
Антонио пошёл по следу аромата и свернул в другой переулок через несколько домов. Звуки города: шум машин, клаксоны, разговоры пешеходов — стучали в ушах. Фары автомобилей сверкали, как звёзды в яркую ночь. Всё окружение было чересчур ярким, громким, а запахи намного сильнее. Антонио осторожно приблизился к переулку и заглянул за угол. Смерть. Пахло смертью, смешанной со сладким ароматом. Внезапно он увидел, что к нему приближается тень. Он нырнул в дверной проём, когда она проходила мимо в… наряде Мартиши Адамс? Какого чёрта?
— Кто ты? — это был не совсем вопрос, скорее замечание.
— Чёрт возьми! — Женщина обернулась, замерла, а затем потянулась к вуали. — Боги всемогущие, это правда… ты?
«А кого ты ждала? Кузена?»
— Кто ты такая? — вновь спросил он.
Женщина подошла ещё ближе, и Антонио инстинктивно захотелось убежать. Что-то в ней пугало и вызывало отвращение. Она протянула к нему руки, от которых исходила вонь смерти. Он вжался в стену.
— Не трогай меня.
— Конечно. Я не знаю, о чём думала. — Она уронила руки. Долгий момент прошёл в абсолютной тишине, пока Антонио изучал женщину, а она его. Что она такое? Почему закрыла лицо этой ужасной вуалью? И почему у него возникло странное желание прикоснуться к ней?
— Ты не должен быть один, — наконец сказала она. — Не в первый же вечер.
— Кто?..
У неё зазвонил телефон и зазвучал погребальный марш.
— Придержи мысль. — Она подняла указательный палец и порылась в яркой сумочке, ища мобильный. — Держу пари, ты кого-то потерял, — сказала она другому человеку.
Антонио слышал каждое слово, будто сам разговаривал по телефону. И этот голос он узнал — слышал во сне — этот мужчина хотел сделать его… вампиром.
Холодные, колющие осколки новой реальности встали на свои места. Он действительно стал вампиром, что означало… всё полетело к чертям! Его планы расшифровать скрижаль и открыть портал, спасти брата, его планы на собственную свободу. Да, он думал, что всё полетело к чертям, когда потерял зрение, но вот теперь точный и безвозвратный конец! Надежды никакой не было. Он стал тем, кем себе обещал не быть — убийцей, как и его отец.
— Ты это со мной сделала, да? — проскрежетал он.
Женщина подняла голову, прикрытую вуалью, и посмотрела на него. Чёрт, казалось, что она смотрит сквозь него.
— Я верну его. Пока. — Она закончила звонок и кинула телефон в сумочку. — Да. Я уговорила Виктора обратить тебя, потому что выбора не было.
Она сделала его монстром. Вампиром, чёрт подери! Этого не должно было случиться. Не должно и не могло! Дерьмо!
— Был выбор! — закричал он. — Смерть! И, поверь, она была бы милее!
— Ты не понимаешь…
— У тебя есть хоть малейшие… самые крошечные
Желая тряхнуть её за плечи, Антонио потянулся к ней, но она отскочила.
— Не трогай меня! Не прикасайся ко мне! — проговорила она.
Она сказала то же самое, когда они столкнулись в лифте его дома, и добавила, что он ей противен. Отступив, он поднял руки, и его охватила слепящая ярость. Нужно уйти, прежде чем он сделает что-то, о чём потом пожалеет.
Развернувшись, он побежал со всей своей вампирской скорости.
ГЛАВА 14
Пенелопа всё кидала и кидала шары, пока на пальцах не появились волдыри, а Кинич просто принимал удары. Столько дней она лила слёзы из-за того, что потеряла его, из-за того, что он не любил её настолько, чтобы побороть тягу к крови, но она плакала недостаточно. Теперь все сдерживаемые эмоции хлынули наружу, словно цунами. Через несколько минут она склонила голову к груди Кинича и последний раз всхлипнула, прежде чем сжать в кулаке обугленную белую футболку и утереть глаза.
— Успокоилась дорогая? — спросил он.
Пенелопа почувствовала, как он погладил сильной рукой её по затылку и шее.
— Думаю, да, — выдавила она.
— Хорошо. — Кинич подхватил её и бросил на кровать. — Сейчас вернусь.
Прежде чем она успела возразить, он исчез.
— Эй! Ты куда?
Она услышала, как открылся и захлопнулся холодильник. Кинич пошёл перекусить? Прямо посреди её эпического срыва? Проклятье. Она ещё не закончила. И он это заслужил. Да, Кинич не виноват, что Зак искушал его, но Ник натворил много других глупостей и заслужил хорошую взбучку. Для начала, Ник разработал рискованный план, испытав судьбу с Роберто Древним, что привело Кинича в страну вампиров. Затем отказывался с ней встречаться, не доверяя, хотя в глубине души она знала, что они созданы друг для друга. И всё это время она была наедине с Заком и правила богами. А ещё она беременна! И пытается остановить конец света!
«Я имею в виду… серьёзно!»
Пенелопа вышла из спальни, прошла через гостиную — чёрт, кто-то действительно должен поговорить с Хеленой об интерьере. Чего так мрачно-то? Зайдя на кухню, она нашла Кинича без рубашки — «Ой, как я подпортила его шарами огненными» — но в пижамных штанах и чего-то пьющего. Пенелопа с трудом сглотнула и обвела взглядом мощное тело. Почти семь футов ростом, накаченное, поджарое с загорелой кожей — далеко не такой загорелой, как раньше, но, тем не менее, совершенно аппетитной — кубики на животе, бицепсы напрягаются, когда он поднимает пластиковый пакет и пьёт. Она просто притворилась, что он пьёт пунш, потому что прямо у неё на глазах тело Кинича исцелялось, синяки на великолепной широкой спине исчезли. Его карамельно-каштановые волосы, которые она так любила, вновь отрасли.
Кинич отнял пакет ото рта и посмотрел на Пен.
— Я сказал тебе лежать на месте. — Он взял ещё один пакет, оторвал уголок и снова запрокинул голову, тяжело глотая.
— Нет, ты сказал: «Сейчас вернусь».
Кинич сделал последний глоток, бросил пакетик в мусорное ведро, вытер рот рукой и уставился на Пенелопу так, словно был ещё голоден. Она отступила, вытянув вперёд руки.
— Эй, мне казалось, мы поняли, что мной ты отобедать не можешь.
Он опустил взгляд на её грудь и почесал заросший щетиной подбородок.