Вампиры

Хэмбли Барбара Джоан

Только в этом вопросе много разноречий.

Быть может, для разных местностей и для разных субъектов, т.е. для субъектов вампирической силы, оно различно.

Во всяком случае, оно вертится около восхода и захода солнца. Любимый же час вампиров – это двенадцать часов ночи.

У вампиров есть что-то вроде иерархии, они преклоняются перед сильнейшими. Но кто эти сильнейшие, опять не разберешь, в одном месте выходит даже так, что это древние боги, которым приносились человеческие кровавые жертвы.

Одно место можно перевести

так: «неповиновение наказуется, или отби– тие намеченной жертвы наказывается». Но как и кем, понять невозможно. Есть, вернее были, в древние времена великие кровопожиратели, перед ними склоняются все вампиры, ламии и прочие живые покойники.

Узнать вампира легче ночью, чем днем. Ночью несвоевременность и неу– местность появления часто указывает на его существование. Так, например, появление молодой женщины в спальне мужчины или наоборот.

Днем умных вампиров отличить очень трудно, они отлично имитируют жи– вых людей.

Их главный признак: они ничего не едят и не пьют. Более внимательный наблюдатель может заметить, что ни при солнечном, ни при лунном свете они не отбрасывают тени. Кроме того, вампиры большие враги зеркал. Они всегда стремятся их уничтожить. Это потому, что в зеркале не видно отра– жения вампира, и это выдает его».

Вот все, или почти все, что нам удалось разобрать в этой книге.

Тут много рассуждений автора, примеров, но все это несущественно.

Главные же вопросы, когда вампиры более всего беспомощны и кому под– чинены, самые неясные, самые запутанные.

XI

Джемс кончил и замолчал. Молчали и все остальные.

– Что же мы должны делать? – спросил доктор.

– Ясное дело, раз мы убедились в существовании вампира, мы должны найти его убежище и в часы его «вампирического сна», когда он беспомо– щен, уничтожить его. Это наш священный долг, – горячо проговорил Джемс.

– Ты прав, но как это сделать? – сказал Райт.

– Тут нам помогут письма графа Дракулы и еще кое-какие бумаги, мной найденные, – вмешался Карл Иванович.

– Джемми, ты уже признанный Шерлок Холме, так подумай и скажи, что нам делать, мы будем тебя слушаться, – покорно предложил доктор.

– Спасибо за доверие, – поклонился Джемс.

– Итак, я начинаю, – сказал он, немного подумав. – Из письма Карло или графа Дракулы мы знаем, что мать его была вампиром, а следовательно, и умерла от вампира.

Кто погубил ее, сказать нелегко. Быть может, это старый слуга из Аме– рики, исчезнувший так таинственно; быть может, покойник, привезенный под именем дедушки графа; недаром же в ночь заболевания она видела старика графа во сне, кто знает, быть может, это и не был сон. Можно предполо– жить, что и змея имела тут свое значение. Я, по крайней мере, склонен думать, что слуга-американец и покойник в гробу – одно и то же лицо.

– Меня самого сбивает очень то, что гроб, о котором так много гово– рится в письмах, не существует больше. Мы с Карлом Ивановичем внима– тельно обыскали склеп и ничего подходящего там нет, – печально сказал Джемс.

– Во втором склепе, открытием которого мы обязаны тебе, доктор, его тоже нет.

Ты называешь «вторым склепом» тот, где я нашел мертвеца?

– Конечно, ведь в письме он прямо назван новым склепом, где похорони– ли графиню, и что он находится в горе.

– Мне даже кажется, ты уж прости меня, – проговорил Джемс, протягивая доктору руку, – что ты виновник появления вновь вампира.

– Что за чушь! – вскричал доктор.

– Нет, ты последи, не унимался Джемс, – ведь до твоего несчастного приключения все было спокойно, мы не слышали о смерти кого-либо, а тем более о внезапной и ничем необъяснимой, а после твоего падения они посы– пались, как из рога изобилия: первый умер каменщик, унесший голову раз– битой богини, а…

– Постой, постой, – перебил доктор, – ты хочешь сказать, что я открыл вход, быть может, и заговоренный (вот чушь-то я несу, – пробормотал он про себя), и выпустил вампира, но ты забываешь, мой милый, что в склепе был другой путь через скалу, через нее мог пройти не только твой вампир, но даже пролез целый человек, скелет которого мы и нашли.

– В дневнике учителя говорится о девах с озера, а так как мы, – док– тор принял комическое выражение, – не верим в дев с озера, а верим в вампиров, то, значит, они были свободны и до нас.

– Не смейся, доктор, – сказал Джемс, – в дневнике сумасшедшего много ценных указаний.

– Я сопоставлял письма с дневником и пришел к такому выводу: мы чита– ли вначале дневник учителя, а затем письма, тогда как хронологический их порядок как раз наоборот. Вначале явилась графиня-вампир, а затем уж – погиб учитель. Такой порядок подтверждается еще слугою Петро.

Молодой граф Дракула часто в своих письмах упоминает о старом Петро, из них же мы знаем, что он ушел на богомолье.

Если предположить, что он вернулся в то время, когда молодой граф с женою или невестой покинул замок хотя бы из страха перед вампирами…

Карл Иванович хотел вмешаться в разговор, но Джемс не дал ему и рта разинуть, а с азартом продолжал:

– Замок был заброшен и остался пустым, а Петро поступил в церковь звонарем, делал кресты и сажал чеснок. Это вполне логично.

Я думаю, что не ошибусь, если предположу, Что скелет, найденный нами в новом склепе, принадлежит никому иному, как бедному сумасшедшему учи– телю, Петру Доричу.

Его дневник обрывается на том месте, что он идет куда-то в гору на свидание, а больничная запись подтверждает исчезновение сумасшедшего и бесплодные поиски его трупа.

Скелет был одет, как сам ты, доктор, сказал, в какую-то хламиду или халат – ясно, это был больничный халат.

Про волосы ты тоже сам говорил, или обриты, или съела моль, теперь нет сомнения, были обриты, как и у всех сумасшедших.