Ванахи
Шрифт:
Троица хранила гробовое молчание. Фридрих блуждал взглядом по цветным витражам, Ярош разглядывал носки собственных сапог, украшенных витиеватой серебряной вышивкой. И лишь Юрген смотрел прямо на своего двоюродного брата, делая вид, что не понимает, в чём соль только что произнесённых слов.
– Поясните. – Наконец обронил ван Эрт. Голос его волшебным образом превратился в сухой и казённый. Как нельзя более соответствующий занимаемой им должности Верховного Инквизитора. Первый Советник Ваако Фетт чувствовал всей кожей, как температура в кабинете понизилась на несколько пунктов. Он знал, что собирает здесь очень важных, и самых влиятельных людей государства и знал, чем это могло для него закончиться. Обвинение в измене родине
– Настало тяжёлое время. – Начал осторожно Ваако.
– Из великих домов осталось только восемь и всего два правящих клана. Так что мой выбор гостей не случаен. Здесь и сейчас присутствуют представители клана Амадо (Фридрих и Ярош холодно переглянулись – они никогда не любили друг друга), и клана Гэлли. Скоро грянут боевые действия и необходимо точно решить – на чьей вы стороне. Император или Дом?
– Ну, мне не нужно делать выбор. – Юрген слабо улыбнулся. – Я верен Дому, и значит – Императору.
– Боитесь обвинений в государственной измене? – Фридрих ван Эрт язвительно улыбнулся. – Великолепный ответ, кроме шуток.
– Да-да, запишите в протокол.
– Фридрих? – Ваако выжидательно уставился на кузена. Верховный Инквизитор пожал плечами.
– Вы ждёте откровений, дорогой брат? Ваако, вы меня разочаровали. Разумеется, никому из присутствующих ещё не надоело жить.
– Благодарю. – Первый Советник повернулся к последнему и самому молчаливому брату. Ярош Барр, начальник госбезопасности, поднялся с кресла и коротко бросил:
– Дом. Я устал от верности такому Императору, как Ванахи. Можете записать и мои слова, Фридрих.
Ван Эрт брезгливо поморщился, словно увидел что-то омерзительное.
– Не пишу доносов. Особенно на своих недругов.
– Предпочитаете разбираться самостоятельно?
– Конечно.
– Я тоже уважаю противников. Всего доброго, господа. Мой брат скоро вернётся с докладом.
– Язор уже в столице?
– Надеюсь. Ситуация на границах оставляет желать лучшего.
– Передай привет. – Буркнул Ваако. Его затея увенчалась частичным успехом. На Барра всегда можно было положиться. Род Яроша был скалой, защищавшей всех Императоров на протяжении пятисот последних лет. И, кажется, для Ванахи эта скала рухнула.
Дверь за Ярошем плавно закрылась. Оставшиеся переглянулись. Юрген незаметно оттянул ворот камзола. На его взгляд говорить больше было не о чем. Фридрих вообще хранил холодное молчание. Его яркие голубые глаза заволокла пелена тяжёлых раздумий. Наконец Инквизитор нарушил тишину:
– Значит, бедный маленький Император скоро останется без защиты?
– Вам жаль? – Юрген приподнял брови. У него был свой собственный взгляд на эту проблему. Фридрих тонко улыбнулся, и эта улыбка слишком о многом говорила тем, кто знал господина графа так же хорошо, как его кузены.
– Думаю, мне тоже пора. До встречи, господа. Ваако. Господин барон…
– До скорого, Дих. – Ваако кивнул и повернулся к Юргену. – Ну, Вентрон. Что скажешь?
– Боюсь повториться.
– Мне и правда нужен твой совет.
– Какая ирония! Первый Советник испрашивает совета у скромного банкира…
– У этого скромного банкира огромная финансовая сеть по всей Империи!
– Когда-то я хотел стать военным.
– Юрген.
– Ваако.
– И всё же?..
– Я сказал всё, что хотел. – Финансист поднялся с кресла.
– Будешь лавировать до последнего? – Понимающе усмехнулся Ваако. – Не думал, что ты такой трус!
– Извини. Фетты всегда славились своим бесстрашием и верностью Империи. Флаг в руки. Тебе и Ярошу. Вы приведёте нас к светлому будущему. Революция – не прибыльное дело. А у меня хозяйство.
– Долго пробудешь в столице? – сменил тему Ваако.
– Не думаю. Слишком много интриг. Мне хватает домашних.
С этими словами барон Вентрон покинул кабинет своего двоюродного брата.
Ваако тоскливо смотрел, как облака торопливо бегут по синему небу столицы. Как бы он хотел сбросить с плеч тяжёлую мантию советника! Вновь стать телохранителем и другом своему единственному Хозяину… Как много чести было в том, чтобы всё время находится с ним рядом, следовать бесшумной тенью. И как он ненавидел этих… этих… Ваако коротко усмехнулся своим мыслям. Иногда даже он мог себе позволить помечтать.
Встреча в саду
Так как утро было бесповоротно испорченно, Юрген решил провести некоторое время в спокойствии и тишине оранжереи Дворца. Он любил здесь бывать и сбегал сюда при первой же возможности. Стеклянные стены оранжереи, тянущейся на протяжении пары километров, надёжно защищали растения, привезённые из разных уголков вселенной, от слишком сильного ветра, бесившегося снаружи (так как погода была солнечная, технические службы Дворца решили немного изменить обычный маршрут и подняли сияющую громаду ближе к орбитальным зеркалам, однако скорость ветра здесь была довольно значительной).
К слову, оранжерея была действительно замечательным местом! Юрген даже представить боялся – сколько слуг и профессиональных декораторов, садовников и прочих квалифицированных работников обслуживали этот гигантский комплекс. На его взгляд содержать целый штат почти бесполезной прислуги – преступное расточительство. Но Императору не станешь высказывать свои «фи», тем более такому, как Ванахи!
Едва барон подумал о юном правителе, как желудок вновь скрутил острейший приступ язвы. Выругавшись вполголоса, представитель клана Вентрон нашёл небольшую скамеечку в тени какого-то дерева с замысловатым названием и, покопавшись во внутренне кармане расстёгнутого камзола, извлёк небольшую фляжечку. Свинтив крышку, Юрген жадно припал к горлышку и сделал добрый глоток. Спазм, скрутивший внутренности ослаб, и барон вложил флягу с лекарством обратно в тайный кармашек. Он чувствовал себя самым несчастным человеком на свете. Казалось, окружающие просто желали его скорейшей смерти! Эта поганая планета убивала своим слишком жарким климатом – Юрген привык к заснеженным равнинам своей родины, а здесь он задыхался, словно вытащенная на берег рыба. В его покоях кондиционеры работали на полную мощность, но всё равно температура была слишком высока. Постоянные светские рауты, требующие его присутствия, и где вместо нормальных напитков подавали исключительно вино! Ну что за наказание? Да, он мог бы раз и навсегда избавиться от мучительных болей, всего лишь позволив целителям провести над собой усиленный курс терапии, но предпочитал терпеть неудобство. Почему? Просто это лишний раз напоминало ему о том, куда могут завести излишества. Но самое ужасное в столице, без сомнения, Император. Этот мерзкий, избалованный, капризный и истеричный ребёнок! После пары минут общения с Ванахи у Юргена начинались такие головные боли, что даже язвенные колики меркли по сравнению с этим! Иногда ему хотелось накричать на Императора или сказать ему, что если бы его отец, Тимо Лайтонен, сейчас мог видеть своё чадо, он либо застрелился на месте от стыда, либо прикончил сыночка. Никто долго не мог терпеть Императора. Только этот его ручной мальчишка, по странной прихоти Ванахи подобранный им на улицах Нижнего города. Как его зовут? Коди? Дурацкое имя!
Кругом одни психи. Сделал вывод Юрген. Тут взгляд его остановился на соседней полянке. Там на такой же резной белоснежной скамеечке сидела очаровательная девчушка лет семнадцати. Ровесница его старшей дочери. Они даже были чем-то похожи: светлые волосы ниспадали на плечи и завивались очаровательными кудряшками, нежными и лёгкими, словно пух, лицо правильной формы, чуть припухлые по-детски губы, всегда готовые улыбаться – широко и открыто… Юрген тяжело вздохнул. Хорошо. Он был не прав. Психи – это только его чокнутые родственники, и Император! Император!