Ванильный вкус поцелуя
Шрифт:
— Звучит заманчиво.
— Верно. Если бы мы остались дольше, я и во Флоренцию отвез бы тебя, но придется отложить это до следующего раза.
Стефани не возразила ему, что, возможно, следующего раза не будет, потому что за этим мог последовать вопрос: «а почему?». Вместо этого она поинтересовалась:
— Тебе приходится летать из-за работы или ты делаешь это для удовольствия?
— В основном из-за работы. Мне удается быстро попасть из любого места на Ишиа.
— А Коринна не возражает?
— Почему она должна возражать?
— Ну,
Матео как-то странно рассмеялся. Или ей только послышалось?
— Ты действительно мало знаешь обо мне, Стефани.
— Мало, — согласилась она. — И, рискуя стать надоедливой, хочу снова обратить твое внимание, что за пределами спальни мы фактически ничего не знаем друг о друге. И дело даже не в прошедших десяти годах…
— Тогда в чем же?
Она пожала плечами. Огромная задача, которая стояла перед ней, вдруг показалась невыполнимой.
— Дело в том, что мы с самого начала ничего не знали друг о друге.
— Мы знали достаточно, чтобы нам было хорошо вместе!
— И это почти все. Ты взялся неизвестно откуда, и мне даже не пришло в голову спросить, почему.
— Ты знаешь. Я приехал, чтобы выяснить, можно ли использовать в производстве изобретение твоего дедушки.
— Да, но, учитывая, что Каррара находится на другом конце света по отношению к Онтарио, очевидно, было что-то еще. Но я никогда ничего не спрашивала о тебе лично или о том, какую ты вел жизнь. Я только и думала, как снова улизнуть из дома, чтобы заняться с тобой любовью. Интересно, каким образом ты узнал о его конструкции? Мой дедушка был геологом, широко признанным в своей области, но он никогда не печатался в профессиональных журналах или где-то еще.
— Я знаю, и никогда не мог этого понять. Он мог бы стать миллионером, если бы запатентовал свои идеи.
— У него имелись деньги, и он не думал о том, чтобы их приумножить. Он получал удовольствие от возни с металлом. Так все же, как известие о том, что ему удалось сделать, дошло до Италии?
— Твой дедушка и мой познакомились в конце Второй мировой войны. И хотя они принадлежали к разным мирам, у них было много общего. Им не нравилось принесенное войной насилие, к тому же оба занимались бизнесом по добыче камня и имели в головах множество идей. Поэтому они и после поддерживали связь. Когда мой дед услышал, что твой придумал изобретение, которое может коренным образом изменить традиционный способ резки гранита, он послал меня разузнать, нельзя ли применить это и в мраморной промышленности.
— Если они были такими хорошими друзьями, почему же твой дедушка не приехал сам, а прислал тебя?
— Тогда он уже не мог путешествовать. Раны, полученные в войне, привязали его к дому. К счастью для меня, а? А иначе я бы встретился с тобой только этим летом.
О, как бы Стефани желала этого! Но тогда бы у нее не было любимого сына.
— Ты ничего не сказал о своей бабушке, — произнесла она, чувствуя, что затрагивает
— Si.
Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. Тем не менее Стефани задала следующий вопрос:
— На кого она похожа?
— Более старый вариант моей матери.
— Твоей матери? — Открыв рот, она уставилась на него, не в силах скрыть удивления. — Я думала, ты говоришь о родственниках отца.
— А, понятно! Нет, моя бабушка со стороны отца умерла, когда мне было шесть лет, поэтому я не очень хорошо ее помню. На Ишиа я приезжал к ним на лето, но восемь лет назад не стало и деда. А прошлой зимой умер мой второй дедушка. — Матео горестно поджал губы.
— Мне кажется, вы были очень близки. — Стефани с сочувствием сжала ему руку.
— Он фактически заменил мне отца, и мне очень жаль, что ты его не увидишь. Он был бы счастлив, если бы узнал, что я наконец обрел любимую женщину.
От этих слов сердце Стефани мучительно заныло. Если бы Матео только знал, какую тайну скрывала она от него все эти долгие годы, он бы так не говорил.
— Ты не был близок с отцом? — спросила она.
— В общем, да. Отец трагически погиб на работе, когда мне было одиннадцать. Я был истинным наказанием. Если бы дед не держал меня в узде, я бы вырос шалопаем. Хотя, — он усмехнулся, — некоторые считают, что я такой и есть!
— Я так не думаю. Каким бы ты ни был раньше, с тех пор ты прошел длинный путь. Твой дед гордился бы тобой.
— Надеюсь. Я многим ему обязан. — Матео помолчал, потом пристально посмотрел на сидевшую рядом женщину. — Твоему Саймону тоже понадобится такое руководство, Стефани. Подростковый возраст опасен для любого мальчишки, а когда у него нет отца — особенно.
— Я хорошо знаю об этом, — холодно заметила Стефани, избегая его взгляда.
Расценив ее прохладный ответ как продолжающуюся нервозность, Матео нажал какую-то кнопку.
— Немного музыки поможет тебе расслабиться. Чего бы ты хотела? У нас есть ноктюрны Шопена, звуковая дорожка из…
— Шопена, — прервала Стефани, довольная тем, что нашлась уважительная причина прекратить разговор. Для большей убедительности она откинулась на спинку с мягким подголовником и закрыла глаза.
Когда послышались звуки рояля, Стефани ощутила, что ее уносит в приятную призрачную дремоту. Возможно, имело значение, что предыдущей ночью она почти не сомкнула глаз, но, когда она вновь открыла глаза, вертолет уже совершал посадку, мягко прикоснувшись к земле.
Матео заглушил мотор, снял шлемофон и улыбнулся.
— Добро пожаловать в Лукку, Стефани. Не я ли обещал доставить тебя сюда в целости и сохранности?
— Да. Прости, что сомневалась.
— Я стараюсь сдерживать свои обещания. Особенно, данные тебе, mi innamorata, моя любимая.
Он так нежно сказал это, что Стефани стало совестно. Не в силах больше выносить его страстного, полного любви взгляда, она отвернулась.
Матео заметил, что она расстроена, и довольно резко спросил: