Шрифт:
Вот зачем ему позвонили? Властный незнакомый голос предупредил об обязательной явке. Надежда, едва тлевшая, вспыхнула ярким пламенем – почему бы и нет, он достоин! Но трепать языком не стоит, ни к чему нервировать беременную жену сумасшедшими предположениями, будет вести себя как обычно. Но временами захлестывало… до обмирания.
Мария бросала на мужа сочувственные взгляды – волнуется Петя, переживает. Излишнюю его возбужденность списывала на грядущее мероприятие: выпускникам физического факультета сегодня вручают дипломы, ожидается торжественное собрание с поздравлениями и подарками. Ее Петя – физико-математический
Гений лениво жевал бутерброд, уставившись в потолок.
– Одеваться пора, – вздохнула она. Тревожно… может, срок подходит? Да ну, рано, две недели еще носить, вчера только врач смотрел.
– Давай. Я уже.
– Не-е, в таком виде я с тобой не пойду. У меня платье нарядное, а ты… Костюм и галстук! – вернула его на землю, хватит в облаках витать.
– Но, Маш…
– Костюм и галстук, сказала!
То, чего Петр отчаянно ждал, – свершилось.
В конце собрания на сцену вышел представительный, одетый с иголочки мужчина и торжественно объявил: Большое Жюри, рассмотрев очередной пул кандидатов, остановило свой выбор на Петрове Петре Ивановиче. Ему предлагают Шар!
Новость произвела фурор, зал забурлил. Чтобы новоиспеченному специалисту – и сразу Шар! – случай из ряда вон.
– Беру! – крикнул Петр и пошагал на сцену. Бумагу подписал, не читая.
Владеть Шаром – означало получить в собственное распоряжение лабораторию, оборудованную по последнему слову техники, и карт-бланш на исследования с неограниченным кредитом в Банке. В основном, за место под солнцем боролись организации; одиночек, владевших Шарами, в мире насчитывалось не более сотни. Выстроить с нуля собственную мини-Вселенную – процесс ювелирный, в придачу к знаниям не мешает иметь в союзниках и удачу, иначе кончится Шар, а вместе с ним и преференции. У него получится… должно получиться!
До идеи он додумался еще студентом: будешь думать, когда в обществе нездоровый ажиотаж на этой почве. Чуть недотянешь лямбду, космологическую постоянную в уравнении Эйнштейна, – система сдуется и самоуничтожится, перетянешь – процесс пойдет в сторону бесконечного роста, что опять же приведет к краху жизни. Как найти золотую середину? А если организовать обратную связь, чтобы система сама себя контролировала? Лямбда, по идее, описывает свойства темной энергии – кому как не ее носителю и разбираться в своем царстве… вот она, идея. Наделить темную материю способностью к анализу и свершению действий. Фактически, то ведь Разум… Никому не сказал студент об идее – как знал про Ваньку.
События развивались стремительно. Уже на следующий день семью с нехитрым скарбом переместили в дом-лабораторию на территорию наукограда, отделенного от остального мира стеной под высоким напряжением и свирепыми охранниками на входе. Тем же вечером, сигналя на всю округу, подъехал грозный броневик, и военные, чеканя шаг, внесли в дом Шар. Тут же и активировали.
У них свой дом! И Шар! Мария настолько разволновалась от невероятных событий, что этой же ночью родила, не дотянув до положенного срока.
Дочку назвали Яной. А Шар – Иваном. С именем угадали: малыш демонстрировал удивительную способность оставаться невредимым после падений, словно Ванька-встанька.
Колыбель дочери поставили рядом с люлькой Шара, не метаться же из комнаты в комнату от одной к другому. Да и дети вели себя лучше, когда бок о бок: Янка прекращала плакать, завороженно взирая на игру бликов и вслушиваясь в бульканье, а Шар меньше тупил и легче переносил насильственные процедуры, которым его то и дело подвергал хозяин. Хозяин? Скорее, отец. Как-то само собой получилось, что Иван стал членом семьи.
Наполнением Шара Петров занимался единолично, создание Вселенной – дело интимное. Основным постулатом ввел заботу о материи и жизни, в качестве нулевого приближения – все те знания, которыми овладело человечество.
Каждый второй обладатель Шара, не мудрствуя, списывал с окружающей реальности законы, выложенные в общий доступ, бери и качай – хоть в общем виде, хоть в упрощенном. Ноу-хау Петрова крылось в поправках: ни одну из них он не определил константой. Поправки могли меняться. Более того, меняться могли и сами уравнения, и их количество… весь набор. Нулевое приближение – оно лишь начало. Вход. А дальше… дальше будет учить Шар думать, прежде всего – как не наломать дров.
Работать Петр предпочитал в одиночестве. Не нужны ему в доме посторонние. Пусть там, в организациях, работают сообща и толпой, а он желает сам. По крайней мере – на начальном этапе. Одного лишь сотрудника и оформил на максимальную ставку – свою жену, когда она защитила, наконец, диплом спустя два года после него.
– Ты знаешь, а они общаются между собой. Ругаются, мирятся. И вообще, какой он Шар! Он – ребенок! Подрались сегодня… – пожаловалась как-то жена, приобняв мужа.
– Подрались? – напрягся муж, сонливость как рукой сняло. – И кто победил?
– А никто. Поплакали – помирились.
– Да мерещится тебе, – буркнул он и повернулся на другой бок. – Сказочница!
Но нет, не спалось. Общаются… скажет тоже! Петров поднялся и пошлепал в детскую.
В лунном свете, сочившемся сквозь окно, разглядел: дети лежали в обнимку и дружно сопели. Чтоб Янке легче обнимать, Иван обратился объемной «восьмеркой», ее рука как раз обхватывала его посередине. А отцу – для воссоздания той же «восьмерки» – приходилось инициировать блок команд, неделя как минимум! Фантастика!
У Петра кольнуло сердце. Не допускает ли он ошибку, связав их жизни? Разве можно настолько переплетать? Вопрос стал перед ним всей своей неприятной сущностью. Неприятной – потому что ответ заранее известен: нельзя. Нельзя! Но оно уже завязалось. И что дальше? Резать – по живому?
Попробует разводить постепенно. Что дети в два года понимать могут… поплачут и успокоятся.
– Зря ты их по разным этажам! – бросила мужу недовольная Мария.
Последствия ему тоже не нравились. Яна болеть начала. Ваня в хандру впал, тормозил на простейших задачах. И с каждым днем обоим все хуже и хуже…