Ванна Архимеда

Заболоцкий Николай Алексеевич

Бурнов.

Какая может быть другая тема, чем смерти вечная система. Болезни, пропасти и казни её приятный праздник.

Фомин.

Здесь противоречие, я ухожу. Лежит в столовой на столе труп мира в виде крем-брюле. Кругом воняет разложеньем. Иные дураки сидят тут занимаясь умноженьем. Другие принимают яд. Сухое солнце, свет, кометы уселись молча на предметы. Дубы

поникли головой и воздух был гнилой. Движенье, теплота и твердость потеряли гордость. Крылом озябшим плещет вера, одна над миром всех людей. Воробей летит из револьвера и держит в клюве кончики идей. Все прямо с ума сошли. Мир потух. Мир потух. Мир зарезали. Он петух. Однако много пользы приобрели. Миру конечно ещё не наступил конец, ещё не облетел его венец. Но он действительно потускнел. Фомин лежащий посинел и двухоконною рукой молиться начал. Быть может только Бог. Легло пространство вдалеке. Полёт орла струился над рекой. Держал орёл иконку в кулаке. На ней был Бог. Возможно, что земля пуста от сна, худа, тесна. Возможно мы виновники, нам страшно. И ты орёл аэроплан сверкнёшь стрелою в океан или коптящей свечкой рухнешь в речку. Горит бессмыслицы звезда, она одна без дна. Вбегает мёртвый господин и молча удаляет время.

<1931>

Потец

3 части

Сыны стояли у стенки сверкая ногами, обутыми в шпоры. Они обрадовались и сказали:

Обнародуй нам отец Что такое есть Потец.

Отец, сверкая очами, отвечал им:

Вы не путайте сыны День конца и дочь весны. Страшен, синь и сед Потец. Я ваш ангел. Я отец. Я его жестокость знаю, Смерть моя уже близка. На главе моей зияют Плеши, лысины — тоска. И если жизнь протянется, То скоро не останется Ни сокола ни волоска. Знать смерть близка. Знать глядь тоска.

Сыновья, позвенев в колокольчики, загремели в свои языки:

Да мы тебя не о том спрашиваем, Мы наши мысли как чертог вынашиваем. Ты скажи-ка нам отец Что такое есть Потец.

И воскликнул отец: Пролог,

А в Прологе главное Бог.

Усните сыны,

Посмотрите сны.

Сыновья легли спать. Спрятав в карман грибы. Казалось, что стены, и те были послушны. Ах, да мало ли что казалось. Но в общем немногое и нам как и им казалось. Но чу! Что это? Отец опять непрямо отвечал на вопрос. И вновь проснувшимся сыновьям он сказал вот что, восклицая и сверкая бровями:

Пускай поёт и пляшет Седой народ. Пускай руками машет Как человек. В мирный день блаженства Ты истекаешь. Как скоро смерти совершенство Я сам постигну. Несутся лошади как волны, Стучат подковы. Лихие кони жаром полны Исчезнув скачут. Но где ж понять исчезновенье, И все ль мы смертны? Что сообщишь ты мне мгновенье, Тебя

ль пойму я? Кровать стоит передо мною, Я тихо лягу. И уподоблюсь под стеною Цветам и флагу. Сыны, сыны. Мой час приходит. Я умираю. Я умираю. Не ездите на пароходе, Всему конец.

Сыновья, построясь в ряды, сверкая ногами, начинают танцевать кадриль. Первый сын, или он же первая пара:

Что такое есть Потец Расскажите мне отец.

Второй сын, или он же вторая пара:

Может быть Потец свинец И младенец и венец.

Третий сын, или он же третья пара:

Не могу понять отец, Где он? кто же он, Потец?

Отец, сверкая очами, грозно стонет:

Ох в подушках я лежу.

Первый сын:

Эх отец, держу жужу. Ты не должен умереть, Ты сначала клеть ответь.

Второй сын, танцуя как верноподданный:

Ах, Потец, Потец, Потец. Ах, отец, отец, отец.

И третий сын, танцуя как выстрел:

Куклы все туша колпак, Я челнок челнок челнак.

Сыновья прекращают танцевать — не вечно же веселиться, и садятся молча и тихо возле погасшей кровати отца. Они глядят в его увядающие очи. Им хочется всё повторить. Отец умирает. Он становится крупным как гроздь винограда. Нам страшно поглядеть в его, что называется, лицо. Сыновья негласно и бесшумно входят каждый в свою суеверную стену.

Потец это холодный пот, выступающий на лбу умершего. Это роса смерти, вот что такое Потец.

Часть вторая

Отец летает над письменным столом. Но не думайте, он не дух.

Я видел пожалуйте розу, Сей скучный земли лепесток. Последние мысли, казалось, Додумывал этот цветок. Он горы соседние гладил Последним дыханьем души. Над ним проплывали княгини И звёзды в небесной глуши. Мои сыновья удалились, И лошадь моя как волна Стояла и била копытом, А рядом желтела луна. Цветок убеждённый блаженства, Приблизился Божеский час. Весь мир как заря наступает, А я словно пламя погас.

Отец перестаёт говорить стихами и закуривает свечу, держа её в зубах как флейту. При этом он подушкой опускается в кресло.

Входит первый сын и говорит: Не ответил же он на вопросы. Поэтому он сразу обращается к подушке с вопросом:

Подушка подушка Ответь наконец Что такое есть Потец.

Подушка, она же отец:

Я знаю. 3наю!

Второй сын спрашивает второпях:

Так отвечай же, Почто безмолвствуешь.

Третий сын совершенно распалён:

Напрасно вдовствуешь Уютная подушка. Давай ответ.

Первый сын:

Отвечай же.

Второй сын:

Огня сюда, огня!

Третий сын:

Я сейчас кого-нибудь повешу:

Подушка, она же отец:

Немного терпенья, Может быть я на всё и отвечу. Хотел бы послушать пенье, Тогда смогу разговаривать. Я очень устал. Искусство дало бы мне новые силы. Прощай пьедестал, Я хочу послушать ваши голоса под музыку.

Тогда сыновья не смогли отказать этой потрясённой просьбе отца. Они стали гуртом как скот и спели всеобщую песню.

Был брат брит Брут Римлянин чудесный. Все врут. Все мрут.

Это был первый куплет.

Второй куплет:

Пел пил пробегал Один канатоходец. Он акробат. Он галл.

Третий куплет:

Иноходец С того света Дожидается рассвета.