Ванна с шампанским
Шрифт:
Он окончательно протрезвел, всерьез обеспокоился происходящим и для профилактики нервного срыва остро нуждался в собеседнике. А потому то и дело будил меня с призывами типа: «Давай-ка покалякаем о делах наших скорбных!»
– Дюха, я вот о чем думаю: как они узнали, куда мы переехали из отеля? – спросил он, растолкав меня в очередной раз.
– Должно быть, проследили, – сонно пробормотала я. – А ведь я предупреждала тебя: берегись хвоста!
– Я берегся! – обиделся Зяма. – Лично я берегся, как никогда раньше!
Я не
– Дюха, знаешь, о чем я думаю? Есть ведь более современные и действенные способы слежки, чем наблюдение!
– Жучки-маячки? – я потерла слипавшиеся глаза. – По-моему, это слишком затейливо.
– А еще, по мобильнику можно отследить местоположение абонента, – напомнил мне Зяма. – И в этом смысле лично я абсолютно чист, потому что у меня нет с собой мобильника, а вот у тебя…
– Ты на что намекаешь? – нахмурилась я.
– Признавайся, Дюха: кому ты звонила?
Сон меня покинул. Я вспомнила, что действительно раззвонила наши тайны подружке!
– Трошкиной, – призналась я.
– Аллочке?! – Зяма заволновался. – Надеюсь, ты не рассказала ей, что мы проживаем вместе с Настей и Викой?
– Об этом – не рассказала.
– Значит, ты сообщила ей обо всем остальном, – братец сделал правильный вывод. – Что ж… Думаю, надо выяснить: кому все разболтала Трошкина?
– Она же моя лучшая подруга! – возмутилась я.
– И моя любимая девушка! – напомнил мне Зяма. – Но такая простушка…
И он мечтательно улыбнулся.
– Ладно, давай все выясним, – я достала мобильник.
Алка взяла трубку только после пятого звонка. Удивляться этому не следовало: в России была глубокая ночь.
– Кузнецова! – узнав мой голос, возмутилась подруга. – У нас три часа ночи! Ты что, с дуба упала?!
– Падали другие, а я крепко стояла на ногах, – не без гордости ответила я. – Но речь сейчас не об этом. Живо признавайся, Алка: а не рассказала ли ты о наших с Зямой римских приключениях каким-нибудь подозрительным личностям?
– В каком смысле – подозрительным? – заметно струхнула Трошкина.
– В смысле – криминальным!
– Ах, криминальным! Нет, точно нет! – Алка взбодрилась. – Клянусь своей треуголкой!
– Она клянется треуголкой, – передала я Зяме.
– Это серьезно, – согласился он.
– Это кто там? Это не Зяма? – занервничала Трошкина.
– Это я, милая! – промурлыкал упомянутый персонаж, забирая у меня телефон. – Нет, нет, не бросай трубку, я только пожелаю тебе спокойной ночи. Спи, дорогая! Хорошо тебе, лежишь в теплой постельке, на мягких подушечках…
– А ты? – оробела мягкосердечная Алка.
– А я ночую на вокзале, – с большим достоинством сказал Зяма.
– Но почему?!
– Я вот тоже думаю – почему? За что мне все это?
– Что – это? Что еще у вас стряслось?!
– Ах, Аллочка, Аллочка! – Паршивец добавил в голос нежной грустинки. – Не думай об этом сейчас. Я все расскажу тебе при встрече! Если мы еще свидимся, конечно…
Он тихо всхлипнул и аккуратно тюкнул пальцем в кнопку отключения связи.
– Сильно сыграно, – признала я, беззвучно похлопав в ладоши. – Бедняга Трошкина теперь глаз не сомкнет, будет беспокоиться о беспутном Казимире и читать молитвы о его добром здравии и скорейшем возвращении!
– Я же говорил, что хочу с ней помириться, – довольный Зяма заворочался на диванчике, устраиваясь на ночлег. – Спокойной ночи, Дюха! Утром обо всем поговорим.
– Если еще свидимся, конечно, – ехидно пробурчала я и тут же хлопнула себя по губам.
Не дай бог, опять накликаю!
Я сходила в туалет, расположение которого уже было мне известно, умылась и вынула из глаз контактные линзы. Пользуясь случаем, похвалила себя за то, что всегда ношу в сумочке запасные «однодневки», так что наутро у меня будет чем добавить своим очам зоркости. Ночью-то мне орлиное зрение ни к чему!
То есть это я так думала.
Записка была прилеплена на зеркало в ванной комнате.
– «Вас потеряли друзья. Оставайтесь в тягости от литра. Криво потом! Америка или Римизак», – недоверчиво моргая, прочитала Настя и тут же раздумала умываться и чистить зубы.
Какие могут быть гигиенические процедуры, когда тут такое дело – шифровка на зеркале!
– Вичка, иди сюда! Быстро! – позвала Настя подругу.
– Быстро не могу, – закапризничала Виктория. – Ноги не ходят!
– Надо меньше пить! – сказала Настя голосом Ипполита из «Иронии судьбы».
– И плясать! – согласилась Виктория.
Она доплелась до ванной и с интересом уставилась на записку.
– Ты что-нибудь понимаешь? – с надеждой спросила Настя. – Мне кажется, первые три слова означают «их нашли враги».
– Хорошо, если «их», а если «нас»? – нахмурилась Виктория.
– В любом случае, ничего хорошего. Ты можешь перевести, что там дальше?
– Конечно. – Вика сняла бумажку с зеркала. – «Оставайтесь» – это «не оставайтесь», то есть, скорее всего, «идите». «В тягости»… Гм… Это что за намек?
– Так говорят про беременность, – осторожно подсказала ей Настя.
– Знаю, но у нас должно быть строго наоборот.
– Наоборот – это бесплодие, тоже плохо!
– Нет, тут другое. Тяжелый – легкий… О! «Идите налегке»!
Настя выхватила у нее шифровку:
– А что такое «от литра»?
– А вот это – суровая правда, – вздохнула Виктория, наклоняясь над умывальником и открывая кран с холодной водой, чтобы умыться. – От литра и более – это количество выпитого нами спиртного! Но тут должно быть что-то другое. Не литр.