Ванна с шампанским
Шрифт:
– С домовладельцем вы договорились, – Зяма прижал руку к сердцу и слегка поклонился Вике и ее супругу. – У полиции претензий к нам нет, а если вдруг возникнут, то на этот случай мы уже создали себе положительный образ законопослушных граждан, поспособствовав им в поимке мафиози. Это плюс!
– Но мы потеряли гемму, это минус, – вздохнул Александр.
– Да куда она денется? – легкомысленно отмахнулся Зяма. – Ну, пролежит на свалке еще пятьсот лет, а потом ее снова откопают – то-то будет радости археологам грядущего!
– Гемму жалко, – призналась я. – Как подумаю, что я держала в руках сокровище Медичи и даже не рассмотрела его как следует, так плакать хочется!
– Такой шанс бывает раз в жизни, – опять вздохнул Александр. – Он горестно хрустнул жареным тыквенным цветиком и мечтательно закатил глаза: – Вы только представьте, как это могло быть… Музейная витрина, на черном бархате – возвращенная гемма, а под ней – скромная благородная табличка с нашими фамилиями! И вдохновенные рассказы гидов о чудесном возвращении сокровища! И наши фото – на фоне здания музея – на первых полосах итальянских газет!
– И в подарок от признательных властей – долгосрочная виза! – размечтался и Зяма.
– Кстати, о визах, – я вспомнила, что у меня есть подарок для Санька, и полезла за ним в сумку. – Саш, я знаю, как сделать так, чтобы тебя не выдворили из Италии. Вот!
– Это что? – Зяма первым сцапал книжечку.
– Отдай! – я отняла ее у него и передала Саньку. – Это новенький паспорт гражданина Итальянской Республики. А внутри – еще и водительские права.
– Откуда? – удивился Зяма.
– Из кармана мафиози.
– Ты ограбила мафиози?!
– Почему сразу – ограбила? – Несмотря на то что в голосе братца отчетливо прозвучало восхищение, я обиделась. – Просто вытащила эти документы из мафиозного пиджака, потому что они оттопыривали карман и мешали мне орудовать степлером.
– Минутку! – Санек полез в свой собственный карман. – У меня уже есть один комплект документов этого мафиози!
– Интересно!
Я открыла обе книжечки, сравнила фотографии – одно лицо. А вот имена разные: владельцем слегка потрепанного паспорта, являлся Анджело Тоцци, а в новеньком документе значилось другое имя – Роберто Альбруцци.
– Откуда у тебя эти документы? – спросила я Санька.
– Не знаю, – он пожал плечами. – Нашел у себя в кармане!
– Интересно, – повторила я и прищурилась.
Постучала пальцем по губам, пошевелила бровями, закрыла глаза, открыла и испытующе посмотрела на Санька:
– Ты хоть понимаешь, что это значит?
– Я понимаю! – сообразил Зяма. – Это значит, что мафиози не просто так усадил нашего обморочного товарища в свою машину на перевале.
– Он собирался имитировать свою собственную гибель в автокатастрофе, – кивнула я. – А потом начать жизнь с чистого листа – под новым именем… – И ты можешь сделать то же самое! – я подтолкнула к Саньку новый паспорт. – Старый документ советую выбросить, ведь синьор Анджело Тоцци замаран активным участием в мафиозной деятельности. Используй новое имя, оно ничем не скомпрометировано. Только тебе, наверное, придется внешность изменить, хотя бы волосы покрасить и темные линзы начать носить. Думаю, карих глаз и волос для приблизительного сходства с фотографией будет вполне достаточно.
– Можно еще зрительно скулы уменьшить и нос спрямить, – охотно включились в разговор Вика и Настя. – Хочешь, мы научим тебя, как накладывать макияж?
Это было дельное предложение, но Санек его проигнорировал.
Он побледнел и смотрел то на меня, то на Зяму, как будто впервые увидел и не верил своим глазам.
– Что? У меня выросла бородавка на носу или появился третий глаз? – смутилась я.
– Казимир…
– Что? Я уже больше тридцати лет Казимир! – братец тоже напрягся.
– Индия…
– Что? Я уже больше… гм… двадцати лет Индия! – покраснев, сказала я.
– Значительно больше двадцати! – добавил вредный братец и получил пинок под столом. – У-у-у, Дюша – душительница свободы слова!
– Индия и Казимир! – прервав назревавшую драку, Санек с торжественным видом встал. – Вы – настоящие друзья!
– Только не между собой, – успела вставить я.
– И я тоже не буду последней скотиной и поступлю, как порядочный мужик! – заявил Санек.
– Он что, собирается на тебе жениться? – съязвил Зяма и ловко ушел от моей затрещины.
– Я хотел оставить ее себе, потому что вы сказали, что она дорогая, а мне очень нужны деньги, – продолжил Санек. – Но теперь у меня есть документы, и я смогу заработать себе на жизнь, так что – простите меня, и – вот!
Он перехватил мою руку, занесенную для нанесения родственной оплеухи Зямке, и втиснул в мою ладонь что-то маленькое и твердое.
Я медленно разжала кулак.
– Ах! – дружно вздохнули девочки.
– Это она! – так и затрясся Александр. – Она! Ура, мы все-таки сделаем подарок музею!
– Драгоценная сердоликовая гемма с портретом Савонаролы из коллекции Пьеро Козимо Медичи, – задумчиво произнесла я, поворачивая в разные стороны ладонь, чтобы камень заиграл на свету. – Надо же, а с виду – так себе, ничего особенного!
– Что ж, подведем итоги!
Неугомонный Зяма громко хлопнул в ладоши:
– У нас есть бесценная гемма, у нас будет добрая слава знатоков и ценителей искусства, и долгосрочная виза от признательных властей, и новый визит в Рим – надо же посмотреть на табличку с нашими именами в музее, и…
– И в любой свой приезд вы можете твердо рассчитывать на бесплатного итальянского гида-переводчика, – закончил Санек и поклонился. – Роберто Альбруцци, всегда к вашим услугам!
Вместо эпилога
– Стой! – у самых дверей офиса Трошкина осадила меня, развернула к себе лицом и одернула мою слишком короткую, по ее мнению, юбку. – Вот так. Сейчас тебя будут бить, но ты не бойся, я с тобой.
– Пусти, – нервно дернулась я, нисколько не успокоенная словами подружки.