Ванна с шампанским
Шрифт:
– Может быть, – с сожалением признала я. – Допустим, мы не догоним ванну. Или догоним, но не найдем те джинсы. Или найдем, но на них не будет цацки Медичи. В любом таком пожарном случае мы лишимся возможности задобрить итальянские власти дорогим подарком. И тогда…
– Я понял, можешь не продолжать, – братец кивнул. – Тогда вместо старинной геммы мы подарим властям современного мафиози! Мелочь, а приятная!
– Точно, – я еще раз оглянулась на условно приятную мелочь и пунктирно обозначила план дальнейших действий: – Фура, ванна, джинсы, гемма!
– Ночь, улица, фонарь, аптека! – сострил начитанный Зяма.
– Аптека нам уже пригодилась, – серьезно напомнила я, не приняв предложенный им шутливый тон. – Лекарственные травы, нашатырь, мозольный пластырь, снотворное – все пошло в дело!
– Кроме средства от диареи, – легкомысленно ляпнул братец.
И в очередной раз спровоцировал реакцию высших сил. Хот-дог, собака такая, не пошел ему впрок!
Когда мы добрались до склада, где куковала в ожидании погрузки фура Василия Петровича Скоробогатова, Зяма со всех ног полетел в туалет, заперся там и тем самым лишил нас третьей пары рук. А руки были очень нужны, потому что подвеску Медичи пришлось раскапывать повторно.
Петрович с напарником успели уже упаковать донну ванну как положено, в деревянный ящик с пластмассовыми стружками. Треснувший скейт, матерчатый чемодан и наши с Зямой джинсы были безжалостно выброшены на помойку. В ней-то и пришлось копаться мне и Сане.
Не могу сказать, что это доставило мне какое-то удовольствие. Охотничий азарт – да, поначалу он присутствовал, но быстро иссяк. Единственным, что как-то радовало, была похвальная европейская манера сортировать мусор, так что ковырялись мы исключительно в куче тряпья. И оно, кстати говоря, было не таким уж ветхим, так что периодически у меня возникало ощущение, будто я роюсь в корзине со шмотьем на распродаже, и пару раз я даже поймала себя на желании отложить тряпку-другую для более внимательного дальнейшего рассмотрения.
Мои джинсы с проблемной молнией нашел Санек. Он не был уверен, что это те самые штаны, и позвал меня. Я, разумеется, свою одежку опознала, но на этом всякая радость открытий и закончилась.
Никакой подвески на молнии не было. Она опять потерялась.
– Переходим к плану «Б», – намертво задушив в зародыше возникшие в душе чувства сожаления и разочарования, постановила я.
Россия, около часа ночи по московскому времени
– Кулебякин, слушаю, – сонным голосом пробормотал в телефонную трубку разбуженный ночным звонком майор.
– Слушай, Кулебякин! – сказала трубка звенящим голосом любимой майорской девушки Индии Кузнецовой. – Мне срочно нужен телефон Руслана Барабанова.
– Зачем тебе телефон Барабанова? – посуровел Денис. – Он женатый мужик!
– А мне, по-твоему, только холостякам и можно звонить? – съязвила любимая.
– Нет, – подумав, решил майор. – Холостякам тебе звонить вообще нельзя! Женатым – можно, но не всем и не ночью. У Русика супруга очень нервная, ты же знаешь. За ночной звонок женским голосом она убьет мужа прямо в постели.
– Это было бы очень некстати, – досадливо согласилась далекая любимая Индия. – Тогда ты сам ему позвони! Скажи, чтобы он срочно передал своим итальянским коллегам: у нас для них подарочек!
– У кого это – у вас?
– У нас с Зямой, но этого пока говорить не надо. Это вы скажете, если у нас будут какие-нибудь проблемы с полицией.
– Какие еще проблемы с полицией?!
– Любые! – далекая Индия рассвирепела, как восставший сипай. – Тебе ли не знать, как широк диапазон возможных проблем с полицией! Какие будут, такие и будут! А может, никаких не будет! Тогда будет все нормально! Но если будет плохо, то хорошо будет, если у полиции будет повод быть нам признательной, понятно?!
– Нет, – честно сказал майор, основательно запутанный всеми этими «будет-не будет».
– Короче, Кулебякин, не морочь мне голову, – вздохнула несправедливая любимая. – Запоминай адрес: сад Квиринале.
– И… что там?
– Там памятник Карлу Альберту.
– Какому?
– Какому-то! Не перебивай, это неважно, слушай дальше: на лавочке лицом к памятнику сидит мужик в сером костюме. Это мафиози, пусть его полиция забирает и делает с ним, что хочет.
– А мафиози будет ровненько сидеть на лавочке в ожидании полиции? – язвительно хмыкнул майор.
– Не сомневайся, будет, и даже очень ровненько, – уверенно пообещала Индия и, заручившись майорской клятвой немедленно исполнить ее наказ, отключилась.
Через две минуты оперативная информация о мафиози, ожидавшем свидания с полицией на лавочке с видом на Карла Альберта, поступила к майору Барабанову, а через десять минут – к штатному агенту Direzione Investigativa Antimafia Марио Росси.
В четвертом часу утра телефонный аппарат под подушкой майора Барабанова забился в экстазе ответного международного звонка.
– О боже! Сколько… – завыла нервная супруга Руслана, стремительно дезертировавшего с телефоном в кухню.
– Барабанофф! – в ответ на сдержанное: «Алло, слушаю» – восторженно завопил в трубку итальянский агент Росси. – Вижу, нам действительно есть чему поучиться у русских коллег! Сначала ближний бой с сумками, а теперь вот это… Барабанофф, клянусь, я никогда не слышал, чтобы, не имея при себе наручников, задержанного фиксировали на лавочке строительным степплером! Это просто гениально! Можно, теперь я приеду к тебе на стажировку?!
– Можно, – сказал майор Барабанов, не зная, смеяться ему или плакать. – Только ты со своим степлером приезжай. И еще один для меня привези – он будет… табельным!
– Что ж, давайте подведем итоги, – предложил Зяма, бодро чавкая пиццей, на поверхности которой не возлежало ни травинки.
Я, Зяма, Вика с мужем, Настя и Санек сидели за столиком уличного кафе на Кампо ди Фьори, с аппетитом уплетая пиццу с прошуто, суп из бычьих хвостов, жаренные в кляре цветки тыквы, моцареллу с томатами и еще много чего интересного. Наконец-то мы могли насладиться простыми радостями итальянской жизни!