Варан
Шрифт:
— Значит, это не…
— Любезный поддонок, на кой Шуу ты сдался князю?
Из-под рук Лереаларууна вылетело облачко мерцающих искр. Запах пропал.
— У князя, — снова начал Варан, — может быть надобность посадить меня зачем-то в Тюремную Кишку… А вот на кой Шуу я сдался тебе?
— Хороший вопрос, — маг встряхнул крошечную стеклянную бутылочку, зажав горлышко указательным пальцем. — А ты задумывался когда-нибудь, что такое этот ваш Круглый Клык, особенно в межсезонье, и каково на нем жить
Жидкость за прозрачным стеклом поменяла цвет с темно-синего на нежно-розовый.
— На, глотни, — маг вышел из-за стола. — Да не вороти ты рыло — на вкус она вода водой…
Варан глотнул. В первый момент свело челюсти, но потом стало легче. Даже нудный шум в ушах почти затих.
— Здесь удивительно скучно в межсезонье, Варан, — признался маг. — Каждый развлекается, как может.
— От скуки чаще губят, — сказал Варан, вытирая губы. — Чтобы высокородный горни от скуки кого-нибудь спас…
Маг долго смотрел на него. Потом усмехнулся:
— Откуда ты знаешь? Что-то ты мудр не по годам…
Варан отвел глаза:
— Вы с ней виделись, — сказал, не спрашивая, но утверждая, помимо своей воли переходя на «вы». — Оно и понятно. Здесь скучно в межсезонье… А она так одинока…
— Ну-у, — протянул маг. — Если честно, то она первая искала со мной встречи. И не затем, чтобы спрятаться от одиночества. А затем, чтобы бухнуться в ноги и умолять найти тебя, вот так…
Варан кивнул:
— Я так и думал.
Маг рассмеялся:
— А ты тоже развлекаешься доступным способом… Ты ревнуешь. Ты бросил ее и уплыл к Шуу на зубы, но я посмел говорить с ней в твое отсутствие, и ты — о ужас — ревнуешь…
Варан погладил половицу. Провел пальцем по выпуклой древесной жилке.
— От кого ты хотел убежать? — мягко спросил Лереаларуун.
— Я хотел увидеть лес.
— Вполне возможно, увидел бы — в предсмертном бреду. Потому что в той стороне, куда ты так усердно греб, нет ничего, кроме воды… На год пути примерно.
Варан молчал.
Чужой человек, сидя в неподвижной лодке, подумал тогда о Ниле: через день утешится…
Маг снова прошелся по комнате. Взял с деревянной полки нечто, тускло звякнувшее, кинул на колени Варану. Это была «сеточка стражника», тяжелая сетка с крохотными колечками металла, защищающая лицо от солнца.
Круглый балкон на верхушке башни казался полями шляпы. Сеточка щекотала лицо и с непривычки мешала, но Варан теперь, по крайней мере, не был слеп. Что до мага, то Лереаларуун смотрел на солнце широко раскрытыми глазами—у Варана мурашки бежали по коже, и он торопился отвести взгляд, как от человека, ковыряющего ножом в собственной ране.
Огораживающая балкон балюстрада давно нуждалась в починке. Варан старался не опираться о растрескавшийся, выпитый ветрами камень. Лереаларуун,
Ноздри мага дернулись.
— Она дома. Она уже знает, что ты здесь. Это к лучшему, потому что ее патронесса всерьез обеспокоена разбухшим носом и вечно красными глазами своей компаньонки…
— Откуда она знает, что я…
— Видела птицу. Она, понимаешь ли, всякую свободную минуту тратит на то, чтобы пялиться в небо…
Варан молчал.
— В поддонье она была горни, — сказал маг. — Ей следовало оставаться… там. Выйти за тебя замуж… великолепный был шанс… для жизни.
— Она не виновата, — сказал Варан сквозь зубы, — что меня засадили. Что мне попались эти проклятые деньги… и я купил это проклятое… которое ты ей потом подарил!
Здесь, на вершине башни, выл ветер, и потому приходилось кричать.
— А его уже никто не брал, — невозмутимо отозвался маг. — Ожерелье, с которым связана темная история… которое купили, а потом вернули… все камни погасли. Я выкупил его по дешевке. Снял с нитки, выдержал три дня в молоке кричайки, потом еще три дня заговаривал… Теперь оно приносит ей если не счастье, то хотя бы — временами — спокойствие…
Он обошел балкон по кругу — раз, потом другой; толкнул деревянную дверь, открывавшуюся внутрь. Скрылся в башне, и Варан последовал за ним, как привязанный.
— …Она живет наверху, — продолжал маг, как ни в чем не бывало. — Теперь она — поддонок… Ты заметил перемену. Она заметила, что ты заметил. Ты сбежал, а она кинулась ко мне за спасением…
— Я не сбежал, — Варан отбросил сетку на затылок.
— Я хотел бы увезти ее отсюда, — тихо сказал маг. — Она стоит большего… ваш мир ее губит. Уже погубил.
— Неправда.
Маг не ответил. Поправил ткань, закрывавшую окно. Уселся за стол, сплел пальцы:
— Видел я ваши «карты»… Двух одинаковых нет. Круглый Клык и Малышку рисуют похоже, а все прочее — либо выдумывают, либо перерисовывают выдуманное другими.
— Я давно признал, что ты спас меня, — устало кивнул Варан. — Что без тебя, могучего и заботливого, я сгнил бы в море…
Маг порылся в своем сундуке. Вытащил свиток — лист бумаги, свернутый в трубочку. За один такой лист можно купить десять ожерелий.
Развернул — показал Варану сперва вверх ногами, потом, спохватившись, перевернул.
Нарисовано было мастерски. Серое море. В правом нижнем углу сидела Шуу, изображенная со знанием дела, так что мурашки по коже. В левом верхнем море заканчивалось, волны нависали над берегом, и там на резном троне сидел Император с золотым лицом, милостиво смотрел вниз.