Варела
Шрифт:
— Что было дальше? — спросил сидящий в офисном кресле, мужчина в хорошо пошитом костюме, уже поношенном, но всё ещё приличном. Коротко подстриженному мужчине, было далеко за пятьдесят. Среднего роста, весьма упитан, но старался изо всех сил втягивать растущий живот. И хоть пиджак уже еле застегивался на одну пуговицу, и обычно в положении сидя он его расстегивал, но сейчас он был застегнут на эту несчастную пуговицу, которая норовила оторваться и выстрелить в сидящего напротив подчиненного. А все потому терпела бедная пуговица, что белоснежную рубашку портило кофейное пятно. Утром мужчина пил кофе, и капнул на выступающий
— Товарищ полковник, — виновато насупился молодой подчиненный. — Дальнейшее видно на камере наблюдения… Вот…
И Сергей повернул перед шефом, лежащий до этого перед ним ноутбук и включил воспроизведение файла.
— И что? — мельком взглянув на видео, спросил хозяин кабинета, терзая в руках пишущую авторучку.
— Этот шарик из хлеба стал бегать внутри шестиугольника по кругу, по часовой стрелке….
— Потрясающе! — фыркнул, полковник. — Гипноз?
— Нет. Это по факту было, — мотнул головой Сергей, — Это и есть запись с камеры наблюдения… Только вот, там ещё посетители были, они шарик не видели, но находились в ступоре… Такое ощущение, как в детской игре — «замри-отомри».
— Допустим, верю. На то он и Колдун, — хмыкнул хозяин кабинета. — Что ещё?
— Кхы., — Сергей кашлянул в кулак и замялся, подбирая слова, чтобы обрисовать мутную ситуацию. Ему сейчас было стыдно, как не было стыдно очень давно. Когда в детском садике, на тихом часе, он сходил под себя по маленькому.
— В общем, мы с барменом смотрели за движением хлебного шарика, пока дежурный охраны не озаботился, что тишина в зале, и не вышел из подсобки… … … К тому времени Колдуна в баре уже не было… Кхы…
Лейтенанту Сергею Краевскому, было жутко признаться, что он попал в такую ситуацию, провалился как ребенок, на первом же порученном ему деле. А ведь, днем так радовался, что Колдун вдруг включил телефон. И как на крыльях кинулся по его GSM координатам.
— Что ж, тебе предстоит большая работа, — вздохнул товарищ полковник, и сделал авторучкой какие-то пометки в ежедневнике на столе, — Кому он звонил, выяснил?
— Он не звонил, отправил смс на незарегистрированный номер. «Место и время тоже».
— Плохо…, - полковник постучал кончиками пальцев по столу, — Номер нужно пробить.
Проверить все камеры наблюдения в округе. Куда пошел Колдун после бара? Не может быть, что он не засветился. Это надеюсь понятно? Расширь зону поиска. По возможности установить место временного проживания. Доложить мне. И только! В контакт не вступать. Никакой угрозы применения оружия!
— Так точно, работа в этом направлении проводится, — с облегчением кивнул Сергей, он уже отослал сержанта Петренко проверить записи с ближайших камер. А на языке вертелся вопрос, и лейтенант решился:
— Олег Алексеевич, разрешите обратиться?
Полковник вскинулся:
— Ну?
— А почему его просто не взять? Не подключить, посты ДПС, СОБР? И почему нельзя угрожать оружием?
— Гым, —
За окном громыхнуло. И холодные дождевые капли застучали и змейками поползли по оконному стеклу.
— Ты варела! — придвинувшись ко мне вплотную, доверительно сообщил хозяин дома, когда мы остались на кухне одни, словно для меня это было исчерпывающим объяснением. Мы сидели за столом на деревянных табуретках с точеными фигурными ножкам.
— И? — кивнул я, и ожидая продолжения исковерканному имени Валера.
— Если ты действительно Варела, ты выйдешь в ту дверь. Там кладовка, но для тебя это ДВЕРЬ! Там люди, они давно ждут твоей помощи! Им нужно открыть другую дверь, иначе они погибнут. Найди им правильную дверь…
— У меня тут жена, я как бы не могу пойти не зная куда один, и особенно не зная, когда вернусь… — пожал я плечами. — Может, сам откроешь?
— Когда бы ты ни вернулся, это произойдет через секунду, после того, как ты уйдешь… За это время с ней ничего не произойдет. Если же с тобой что-то случится, я клянусь заботиться о ней до конца своей жизни! Я двери не открываю! Я Векхтер! — хлопнул ладонью по столу хозяин дома.
— Ты не особенно хорошо выглядишь, — с сомнением и улыбкой произнес я, разглядывая хозяина и понимая, что он наверняка постарше меня не на десять лет, а как бы не больше. Смущала только молодая дочка, лет двадцати. Это во сколько же он её соорудил? Если моему сыну двадцать пять, как мне было при зачатии сына?
И хозяин, кажется, прочитал мои мысли.
— Я родился в тот день, когда умер Иван Грозный.
— Мои соболезнования, — брякнул я. Не люблю пафосный тон. И прикинул в уме, что это было лет пятьсот назад.
— Но пока я живу в этом доме, — продолжил векхтер, игнорируя мои соболезнования — то бессмертен, поскольку дом вне времени, и вне пространства. Увидеть дом, и попасть в него может только векхтер, который живет в нем, или варела! Бессмысленно объяснять, о функциях и возможностях варелы, ты сам должен их вспомнить, почувствовать.
— Исчерпывающее объяснение, — кивнул я. То, что предлагает мне этот старик — это шанс реально проверить, кто же я такой, тем более, что слишком много в моей жизни было малообъяснимого и необъяснимого вовсе. И что-то мне приходилось додумывать, дофантазировать себе, и жизнь каждый раз опровергала мои фантазии. Как же я устал от этой чехарды, от жизни, от самого себя. Внутренняя опустошенность, можно сказать, превалировала в душе. И хоть, я не мог сказать, что на сто процентов поверил старику, но его предложение несло надежду, наконец, со всем этим разобраться.