Варфоломеевская ярмарка
Шрифт:
Мункаф уходит.
Куорлос. Что я вижу! Пресвятая богородица! Прародительница всяких ярмарочных непотребств!
Нокем. Нет, она только прародительница всех свиней, сэр, прародительница свиней.
Уинуайф. Пожалуй, она в родстве с фуриями, судя по головне.
Куорлос. Нет, для фурии она слишком жирна; вернее всего, это просто двуногая сальная свинья.
Уинуайф. Да, в нее собрали остатки жира со всех кастрюль.
Куорлос. Она бы очень пригодилась возчикам из Смитфилда для смазки колес.
Урсула
Урсула. Ладно уж, ладно, зубоскалы! Издевайтесь над бедной, жирной, мягкотелой девкой из простого звания за то, что она здорова и в самом соку! Вам нужен другой товар: дохленькие бабенки, перетянутые в талии собачьим ошейником, этакие длинные зашнурованные морские угри, стоящие торчком, с зеленым пером на манер пучка укропа, воткнутого сверху.
Нокем. Славно сказано, Урса! Чудесная моя медведица! Выпьем за них, Урса!
Куорлос. Ну и болото же здесь, Деньел Нокем! Это ваша родная трясина!
Найтингейл. Сейчас будет ссора!
Нокем. Что? Болото? Трясина? Ах ты...
Куорлос. Да тот, кто отважится иметь с ней дело, увязнет, как в трясине, и затонет на добрую неделю, если поблизости не окажется приятеля, который его вытащит.
Уинуайф. После чего он снова погрузится на две недели.
Куорлос. Это все равно, что влезть в огромную бадью с маслом; пожалуй, его потом иначе как цугом и не вытащить!
Нокем. Ответь им как следует, Урса; где же твое варфоломеевское остроумие, Урса? Ну-ка? Где же оно?
Урсула. Чтоб им повеситься, паскудным подлым брехунам! Чтоб их чума забрала! Дурная болезнь у них уже давно есть, будьте уверены, так что этого им и желать не приходится. Чтоб им околеть вместе с их тощими курицами, у которых гузка, что туз пиковый или острие бердыша, а ребра - что зубья пилы. Этакая и ляжками, и плечами кожу сдерет; с нею лечь - все равно что с бороной.
Куорлос. Ишь ты, как она старается! А вспотела-то как! Да на нее только посмотришь - и то заболеешь.
Урсула. Ну и черт с тобой! Смотри в сторону. Подумаешь: на морде пластырь, на штанах заплаты. Хоть и яркие штаны, а все в заплатах. Я немало видала таких красавчиков: на вид богачи, а по два раза в неделю таскают вшивые тряпки в лоскутный ряд - закладывать!
Куорлос. Как ты думаешь, нельзя ли достать здесь на ярмарке хорошее смирительное кресло для буйно помешанных? Да основательных размеров, чтобы она вся поместилась.
Урсула. Для матки своей достань его, стервец! А ну-ка, убирайся отсюда, мошенник ты этакий! Ишь, пройдоха! Шалопай! Потаскун! Ублюдок паршивый!
Куорлос. Ха-ха-ха-ха!
Урсула. Еще зубы скалишь, собачья харя? Хвост ощипанный! Да ты посмотри на себя: сразу видно, какой кобель тебя впопыхах под забором смастерил. Иди, иди! Обнюхивай другую суку! Поищи гнилого товару! Я тебя сразу по платью узнала.
Нокем. Потише, Урса, потише! Они тебя убьют, как бедного кита, и перетопят на сало! Прошу тебя, уходи!
Урсула. Не уйду, пока не увижу, как их болячка заберет. Чтоб им пропасть. Чтоб им трижды пропасть!
Уинуайф. Пойдем отсюда, слишком уж у нее сальный язык! Хуже, чем у свиньи.
Урсула. Ах, вот как, сопляк? Батюшки мои! Еще и этот нос задирает! Да тебя матка-попрошайка в сарае зачала, когда твой плешивый родитель был еще тепленький.
Уинуайф. Прошу тебя, пойдем отсюда!
Куорлос. Нет, уж теперь я, ей-богу, хочу дослушать все до конца. Долго она говорить не может. Я уж вижу по ее ухмылке, что злость ее пошла на убыль.
Урсула. Ты так думаешь? А вот я тебе покажу! Сейчас! Погоди маленько! Как возьму я свою сковородку, да как огрею вас... (Уходит.)
Нокем. Джентльмены! Ну к чему эти грубости? Зря, право же, зря...
Куорлос. Вы весьма глубокомысленный осел, могу вас уверить!
Нокем. Гм! Осел и глубокомысленный! Нет, тогда уж простите мне и мой нрав. У меня вздорный нрав, джентльмены, и того, кто осмелится назвать меня ослом, того, сэр, хоть вы и драчун, так сказать...
Куорлос. Ну так что же, мистер Урыльник, так сказать?
Нокем. Того я, не задумываясь, назову брехуном.
Куорлос. В самом деле? А я вот любому, кто, не задумываясь, обзовет меня брехуном, - не задумываясь, отвечаю... вот так. (Бьет его.)
Нокем. Ах, так? Ну, кто кого!
Они дерутся.
Входит Урсула с раскаленной сковородой.
Эджуорт и Найтингейл (вместе). Берегись! Сковорода! Сковорода! Она несет сковороду, джентльмены!
Урсула падает со сковородой.
Ах, господи!
Урсула. О-о-о-о-о!
Куорлос и Уинуайф уходят.
Треш (вбегает). Что, что случилось?
Оверду. Вот добрая женщина!
Мункаф. Хозяйка!
Урсула. Будь проклят тот час, когда я увидела этих извергов! Ой, нога, нога, нога! Я обожгла себе ногу! Ногу, ногу! На службе своей пострадала! Беги за сметаной и прованским маслом! Живее! Чего на меня уставился, павиан? Да сдерите же с меня панталоны! Ой, поскорее! сдерите с меня панталоны! Кто тут есть? Люди, люди добрые!
Мункаф. Сбегайте-ка за сметаной, матушка Треш. А я тут присмотрю за вашей корзинкой!
Треш уходит.
Лезерхед. Лучше сядь на стул, Урсула. Помогите-ка мне, джентльмены.
Нокем. Не падай духом, Урса, медведица моя! Зато ты помешала мне отдубасить этих двух жеребцов, которые издевались над первейшей сводней Смитфилда. Они ушли как раз вовремя!
Найтингейл (тихо Эджуорту). Когда появилась сковорода и все заметались... Ей-богу, это была очень удобная минута, кабы ты рискнул.