Вариация
Шрифт:
Проходит целая вечность.
Вот Вы уже лежите в ложементе посреди шара, а все провода и трубки подведены к нему. Из запчастей, Вы построили кучу приборов, помогающим расшифровывать сигналы из вне. Пока организм отдыхает, Вы ходите внутри шара и развлекаетесь полученной за день информацией. Как только звонит будильник, Вы падаете в ложемент, подключаете контакты к чипу в голове и берете контроль над биороботом.
Тело лишь инструмент, очень сложный скафандр. Без него разум не выживет в агрессивной среде.
А Вы, Вы не тело и не мозг. Вы – это электрическая активность организма, продукт этого организма. Вы сами собираете себя из нейронных
Организм – это «марсоход». Он обладает датчиками и камерами, всевозможными приборами измерения и контроля, а еще он помогает влиять на окружающую среду манипуляторами и голосом.
Вы никогда ничего не видели и не трогали.
Вас отделяет от мира, кое-что посерьезней метрового слоя титана и вакуума. И это что-то, различие между материальным миром и информационным. Эту стену не преодолеть ничем. Любой человек, навечно изолирован от всего, он может передавать информацию, получать информацию, но так и останется лишь многомерной базой данный, поддерживаемой в рабочем состоянии энергией, вырабатываемой химическими реакциями в клетках вашего биоробота.
Вы и есть тот самый Искусственный Интеллект. Хотя… просто интеллект.
Мдя… Грустная штука… Наверное, лучше уж верить в сверхчеловека и замысел божий, хоть какой-то шанс.
А еще есть подсознание. Это невероятно мощный компьютер, невероятно быстрый и точный. Либо он прячется в мозге, либо находится, вообще, в другом измерении, а тело использует как «аватар».
Вот этого подонка, я и решил найти. Очень хочется наладить с ним приличную связь, без догадок и недомолвок.
Глава 2
Осень в городе была просто необыкновенной, буйство красок поражало воображение и дарило какой-то необычайный покой и тишину душе. Погода стояла тихая и чуть прохладная. Я прогуливался в одном из старинных парков, по заваленной листьями всех цветов и оттенков, от бледно желтого, до насыщенно-красного, земле.
Вечернее небо имело такой оттенок, что назвать его не взялась бы ни одна профессиональная художница. Прекрасное небо: это одна из основных причин, почему я до сих пор не уехал из этого города, особенно хорошо оно в июне, на закате, каждый день видишь невероятное сочетание цветов, и каждый раз оно кардинально отличается, при условии, конечно, если его вообще видно.
В ушах звучала одна из симфоний Шуберта, а я размышлял о том, как создать искусственный интеллект, который теоретически решал целый спектр проблем человечества. Я ломал голову над этой задачей уже 3 месяца. И все время приходил к одному и тому же: «На бинарном коде и современной архитектуре компьютеров, ИИ не создашь, сколько ты нейронной сети не скорми данных, сколько ты сложной логики в него не запихни, он, один леший, останется тупым инструментом».
Можно, конечно, создать нейро-морфные чипы нового поколения, разработать для них уникальный язык программирования, не бинарный, вот только, мне это было не под силу. У меня не было, ни ресурсов, ни навыков, да и вообще, это работа такой сложности, которую в состоянии осилить только конгломерат из исследовательских институтов и производителей вычислительной техники.
Да и проблема выхода ИИ из-под контроля вставала очень остро, ибо люди существа гадкие и неразумные, я в том числе. Думая, я всегда слушал музыку, как бы используя логику и волну мысли гениев для решения современных задач.
Я
«Я всю жизнь пытаюсь объяснить людям мысли, до которых дошел сам, а они вообще не понимают, вдалбливаю молодым, как мыслить самостоятельно, а они смотрят на меня, как на сумасшедшего. Разговариваю с влиятельными и глубокоуважаемыми людьми, говорю им про вселенную, а они мне про удобрения. А потом приходит молодая девочка и говорит со мной, про работу мозга и сознания, про бога повсюду и про бесконечную вселенную внутри своей головы, эволюцию и роль человечества. Тогда мое сердце тает, я даже дышать боюсь на нее, аккуратно и деликатно доношу до нее свои мысли, душа моя поет, я вижу, что не одинок. И самое главное, понимаю, что я не лишился рассудка, и другие люди тоже слышат гармонию вселенной, музыку как алгоритмы, на которых держится наша реальность».
Дедушка Бетховен был невероятным человеком, в своей 9й симфонии он показал, как устроил свою память – это было невообразимо, сам бы я до такого точно не додумался. Он создал внутри своей головы башню, только изнутри, по внутренней стороне этой огромной башни спиралью шла лестница и много-много дверей, обозначающих, то ли недели, то ли месяцы.
Когда ему нужно было что-либо вспомнить, он представлял, как старый, взбалмошный и ворчливый старикашка спускается по лестнице, находит нужную дверь, заходит, раздаются звуки бьющейся посуды и грохот, а когда находит воспоминание, звук – «ТаДам»! Бережно очищает стекляшку и показывает на свет старую мысль.
Конечно-же, это мое воображение, но волна то его, а значит, он передал себя через музыку. Да и не способен я такого выдумать, и мысли эти, точно не мои. А уверен я в этом, абсолютно, ведь отличать свои собственные мысли от мыслей чужих, навязанных, должен научиться всякий свободный человек в наипервейшую очередь.
А зачем, вообще, создавать компьютер нового типа? Зачем писать сотни тысяч страниц кода? Ведь в каждом человеке уже живет такой интеллект, а нам необходимо только создать интерфейс для связи с ним.
Главное, нам даже не нужно влезать в мозг человека хирургически или устанавливать, не дай божэ, какой имплант. Вдобавок мы уже имеем суперкомпьютер, состоящий из 100 миллиардов нейропроцессоров.
Все до глупости просто.
Мы смотрим на картину, видим на ней мысль и эмоции, которые передает художник, начиная от простой мысли и заканчивая универсальной абстракцией, которую можно применить на сотни явлений и событий. Мы понимаем, о чем идет речь, а в мозгу запечатывается образ, и самое главное – понимание мысли. Лишь на секунду взглянув на картину, информация тысячами таракашек разбегается по огромной сети нашего мозга, обрабатывается и достраивает его, изменяет.
Мы слушаем песню и видим образы, выстраиваем мнение о передаваемом событии, ведь музыкант помогает нам своими эмоциями, уточняет. И оно остается в нас.
Мы читаем книгу, создаем в воображении мир, которым делится с нами писатель, и учимся у него, чувствуем его эмоции, образ мысли и проч.
Мы пробуем новое блюдо хорошего повара, анализатором вкуса улавливаем новые спектры, у нас возникают новые ассоциации и образы. Я утверждаю, что настоящий повар одним блюдом способен научить Вас чему-нибудь, дать новый алгоритм для вашего ядра. Тем более Ваш язык – это химический анализатор, встроенный в биоробот.