Вариант «Бис». Дилогия
Шрифт:
Только теперь Олег понимал, что тогда, пятого числа, он вел себя как сумасшедший. Никакое желание пересилить себя, справиться со страхом ради будущих боев, не стоило того, что он принял неравный бой в таких условиях, когда мог уйти. Нормальный бой в век реактивных самолетов – это «ударил и убежал», или «Бум-зум», как говорят американцы, англичане и даже, кажется, немцы. Наверное, маме был бы чуть-чуть интереснее его несостоявшийся пока рассказ, если бы она представила, что используемый в расчетах самолет – это не какое-то абстрактное понятие, а весящая несколько тонн конструкция из стали, электрических проводов, каучука и керосина, заключенная в оболочку из мягкого, непрочного алюминиевого сплава. И с ее последним сыном, сидящим в кабине – вцепившись руками в ручку управления и вжавшись в подголовник с прикованным к «АСП-3НМ» взглядом в попытках выделить какой-нибудь флотский «Скайрейдер», который, в свою очередь, стремится сжечь заводик, сроду не производивший ничего сложнее керосиновых ламп, а теперь снаряжающий ручные гранаты и противотанковые мины. Сжечь вместе с рабочими, разумеется, потому что абсолютно все, имеющие хоть какое-то отношение к оборонной промышленности в Корее, работают в две двенадцатичасовые смены, а бросать работу при объявлении воздушной тревоги здесь никому в голову не придет.
Расчеты были самыми приблизительными – как говорится, «на два лаптя в любую сторону», но полезность их при том являлась несомненной, поэтому Олег продолжал работать, пока не увидел, что летчики уже ходят вокруг, занимаясь своими собственными делами. Взглянув на часы, он с удивлением понял, что 10 часов уже минуло, и, таким образом, назначенную встречу с майором Скребо в штабе он пропустил. Проблема была небольшая, потому что тот, кажется, сказал не «в 10 часов», а «часов в 10», а это во всех родах войск подразумевает совсем иное. Но все равно требовалось идти – хотя бы просто для того, чтобы узнать новости.
Новостей действительно оказалась целая куча: большинство их касалось перевооружения с «МиГ-15бис» на «МиГ-15Сбис», за какие-то сутки принявшего из абсолютного, невозможного хаоса хоть какие-то черты ситуации, являющейся сложной и до сих пор требующей массы человеческого труда, но уже вполне разрешимой. Так, собственно, и бывает в армии, и авиация здесь не исключение. Олег, к примеру, искренне полагал, что и войну с немцами советские люди выиграли не из-за лучшей своей организованности (этому было еще учиться и учиться, хотя подвижки к лучшему явно имелись), а из-за того, что благодаря своему характеру и привычкам меньше страдали от неизбежного на войне бардака почти во всем.
Еще одна новость Олега удивила: судя по словам осетина, командир полка собирался улетать в Ляншуй, на некрупный аэродром в ста с лишним километрах к северо-востоку от Аньдуна, на который, если он не путал, не базировался никто, кроме китайцев.
– Сказал, что у «малых соседей» одолжил «По-2», на нем и в такую погоду вполне можно добраться, – объяснил ему «ВСС полка», официально именовавшийся «помощником командира полка по тактике воздушного боя и воздушной стрельбе». Это был отличный боевой летчик, которым Олег искренне любовался: с такого только плакаты «Защитим родное небо!» писать. Лицо твердое и сдержанно-мужественное, рост высокий, плечи как у кузнеца. Само по себе это, разумеется, не значило ничего – мужественные лица он видал и у трусов, и у бездарностей, но у капитана оно полностью гармонировало с внутренним содержанием: он действительно был храбрым человеком, имел четыре лично сбитых в Отечественную и один уже здесь, в Корее, не считая по крайней мере еще одного подбитым.
– А почему не наш разъездной «Як-12»? Не УТИ «МиГ-15»?
– «Воздух понюхать». Говорит, давно не летал по-человечески.
Олег не ответил, только пожал одним плечом.
– Аслан, – поинтересовался он, с секунду поразмышляв, – а кто с ним летит?
– Я не знаю, – легкомысленно отозвался тот. – По-моему, он один собрался. А что?
– Да мне бы карты проверить. – Засмеялись они одновременно – обоим было совершенно ясно, что этот повод не подойдет. Шутка про выверку карт таким способом была далеко не новой; осуществлялась эта выверка, при необходимости, совсем иначе. Управление и дивизии, и корпуса базировалось здесь же, на Аньдун, в штабах подполковнику вполне могло найтись дело, но тогда отдохнуть не удастся. В первую очередь штурману Лисицыну предстояло готовить летчиков к работе в совершенно новом для них районе, и уж это ВСС полка прекрасно знал.
Выходит, ничего не поделаешь…
Олег отошел в глубь штабной комнаты. Сидящие здесь Скребо и еще один майор, начштаба 781-го ИАПа, отвлекшись на секунду от негромкого разговора, поприветствовали подполковника как положено – не небрежными жестами, а вставанием с мест в ожидании его отмашки. Дружба дружбой, но в присутствии посторонних ни один из майоров не имел права забывать про устав.
Подозвав капитана и добыв от него хранящиеся в полковом сейфе необходимые бумаги, Олег сел за свой стол и углубился в работу. Сам опытный пилот, в воздухе он без труда мог найти любой из ближайших аэродромов, даже не будь рядом настолько хороших ориентиров, как изгиб реки и десяток достаточно крупных сопок, своими шестистами метрами едва-едва не дотягивающих до местного обозначения «сан», то есть «гора». Но поскольку его выпуск был военным, то теоретические дисциплины, в том числе и навигация, в училище усекались по самый корень. Иногда это сказывалось, и сегодняшняя работа могла стать одним из таких случаев. Это Олега раздражало, но не сильно: практики штурманской работы за последние несколько лет ему хватило выше головы, а усидчивостью его ни бог, ни родители не обидели. Лишняя пара часов напряжения и терпимая головная боль потом – вполне приемлемая плата за то, что никто так и не узнает, что штурман полка Герой Советского Союза Лисицын испытывает хоть малейшие трудности с исполнением своих непосредственных служебных обязанностей.
– А, Олег Иваныч! И товарищи майоры здесь! Ну, это вообще здорово! – В комнату вошел командир полка и все сразу поднялись со своих мест. Единственным исключением остался радист, который сидел к остальным спиной, согнувшись над мощной полковой рацией, связывающей их с командованием дивизии, корпуса и армии. Пекин рация брала без труда, а вот Москву уже нет, но чем занимался радист, сказать в любом случае было невозможно – его голову украшали наушники такого размера, что из-за спины они казались отвисшими щеками. Из-за них-то он и не услышал грохота отодвигаемых стульев.
– Здравствуйте, товарищ командир.
Олег шагнул навстречу и пожал протянутую руку.
– Отсыпались сегодня?
Тон вопроса был нормальный, спокойный даже, но в случае утвердительного ответа этот вопрос подразумевал такие неприятности, что Олег сразу порадовался, что инспектор дивизии видел его с самого утра.
– Никак нет, товарищ командир, работал.
На майора Скребо Олег без дополнительного вопроса ссылаться не стал – это выглядело бы некрасиво. Захочет – спросит сам. Но это вряд ли. Было бы стыдно, если бы командир полка не верил собственному подчиненному.
– Это правильно. Полетите со мной?
«Ого! – подумал Олег. – Капитан за меня похлопотал? С чего бы это? Или совпало?»
– Аэродром смотреть, товарищ командир? – вместо этого спросил он вслух.
– Это еще бабушка надвое… – отмахнулся тот. – На самом-то деле вряд ли. А если и прикажут, то по-настоящему на такой аэродром сперва полетит командир БАТО. Точнее, не полетит, а поедет, я бы ему биплан не доверил – он здесь один такой заслуженный. Я биплан имею в виду…
Большинство находящихся в комнате людей улыбнулось; исключением был Николай, который местных шуток не знал. Командир батальона аэродромно-технического обслуживания был одним из самых старых офицеров во всей, наверное, дивизии: он воевал еще в Финскую, а потом продолжил воевать так лихо, что помимо двух орденов успел заработать еще и медаль «Партизану Отечественной войны». Имея такую крученую судьбу, что хватило бы на троих асов, этот человек мог при необходимости построить пригодную к использованию взлетно-посадочную полосу почти из чего угодно, и решение командира полка Олег принял без колебаний: командиру БАТО здесь доверяли безраздельно.
– Это запасная площадка для перегонщиков, на всякий случай, – объяснил комполка. – Площадок будет несколько, но эта та, которая дальше всего отнесена на восток, в сторону от нашего узла. Скажем, подлетают новые «МиГи», а нас штурмовать собираются какие-нибудь злыдни, и Мяо-гоу тоже. Вот на такое «мало ли».
– В Ляншуй, – на этот раз не спрашивая, а констатируя, сказал Олег. – Отказываться глупо, товарищ командир. Если возьмете в заднюю кабину, так полечу.
– Не боишься?
Такой вопрос ответа не требовал, задан он был для проформы, чтобы показать командирскую заботу. Гробануться в такую погоду вполне можно было и на поликарповском биплане, причем едва ли не скорее, чем на пятитонной реактивной машине. Да и некоторое количество всепогодных перехватчиков у агрессоров имелось, им тоже вполне можно было попасться на обед.