Вариант единорога
Шрифт:
– Пожалуй, только с ними нам интересно играть. Они немного осторожничают, но игру ведут тонко. Ужасно уверенные в себе, надо сказать. Даже когда ошибаются. Правда, мне не доводилось видеть ни одного с тех пор, как мы покинули Страну Утренней Зари. Плохо. А у тебя пива ещё не осталось?
– К сожалению, нет. Слушай, я вернусь через месяц. И если ты придешь и поиграешь со мной, принесу пива.
– Договорились, Мартин. Ой, извини, я нечаянно наступил тебе на ногу.
Мартин снова навел в баре порядок, а ящик пива задвинул под стойку, обложив предварительно кусками льда. Втащил купленные по дешевке табуретки, стулья и столы. Повесил красные шторы, К тому моменту как он покончил с делами, опустился вечер. Тогда он расставил на доске фигуры, перекусил, расстелил спальный мешок за стойкой и провел там ночь.
Следующий день пролетел незаметно. Поскольку Тлингель мог появиться в любой момент, Мартин никуда не уходил, ел там же и проводил время за решением шахматных задач. Когда начало темнеть, он зажег несколько масляных ламп и свечей.
Стал слишком часто посматривать на часы. Принялся расхаживать взад и вперед. Он не мог ошибиться. Это был тот самый день. Ему...
Вдруг Мартин услышал тихий смех.
Обернувшись, он увидел, как в воздухе над доской висит голова черного единорога. В следующий миг его глазам предстало и все тело Тлингеля.
– Добрый вечер, Мартин, - проговорил тот, отвернувшись на секунду от доски.
– Тут теперь гораздо приятнее. Не хватает только музыки.
Мартин подошел к стойке бара и включил маленький транзисторный приемник, который привез с собой. В воздухе поплыли мелодичные звуки струнного квартета, Тлингель поморщился:
– Не очень-то подходит к обстановке, Мартин поискал другие станции, нашел концерт западной фольклорной музыки.
– Нет, снова не то, - заявил Тлингель.
– По радио это звучит не так красиво.
Мартин выключил приемник.
– Как с напитками? Ты запасся пивом, как обещал? Мартин достал кружку, в которую вмещался целый галлон пива - самую большую из тех, что ему удалось обнаружить в магазине, - и поставил на стойку. Наполнил себе другую, поменьше. Он решил напоить единорога, если это вообще возможно.
– Да, вот это другое дело... Не то что твои малюсенькие баночки, обрадовался Тлингель и засунул в кружку нос всего на одно короткое мгновение.
– Просто отлично.
Кружка была пуста. Мартин снова её наполнил.
– Поставь на столе, около меня, будь так любезен.
– Конечно.
– Интересно провел время?
– Пожалуй, да,
– Решил, каким будет следующий ход?
– Да.
– Тогда начнем.
Мартин уселся за стол и побил пешку.
– Хм-м-м, забавно.
Тлингель довольно долго смотрел на доску, затем поднял раздвоенное копыто, которое раскрылось, когда он потянулся к фигуре.
– Пожалуй, возьму-ка я твоего слоника вот этим симпатичным коньком. Ну а теперь, я полагаю, тебе потребуется ещё месяц, чтобы решить, что делать дальше,
Тлингель откинулся на спинку стула и осушил кружку.
– Дай подумать, - ответил Мартин.
– А пока налью-ка тебе еще.
Мартин сидел и смотрел на доску, а единорог тем временем проглотил ещё три кружки. Мартин вовсе не обдумывал свой следующий ход. Потому что ждал. Он сам в ответ на ход Гренда побил конем слона и помнил, что сделал после этого Гренд.
– Ну?
– наконец проговорил Тлингель, - Придумал? Мартин сделал небольшой глоток.
– Почти, - ответил он.
– А ты отлично пьешь пиво, совсем не пьянеешь.
Тлингель рассмеялся:
– Рог единорога нейтрализует алкоголь. Тот, кто им обладает, владеет универсальным лекарством. Я жду, когда дойду до состояния приятного легкого головокружения, а затем мой рог уничтожает излишки... И вот я снова в норме.
– Здорово, - восхитился Мартин.
– Если ты немного перебрал, дотронься до моего рога всего на одно короткое мгновение, и опять будешь в форме.
– Нет, спасибо. Я в порядке. Пожалуй, поставлю эту пешечку на две клетки перед ладьей.
– Так-так...
– сказал Тлингель.
– Интересно. Знаешь, чего этому месту не хватает? Рояля... Слушали бы блюзы... Организуешь?
– Я не умею играть.
– Жаль.
– Можно нанять пианиста.
– Нет. Я не хочу, чтобы меня видел кто-нибудь ещё из людей.
– Ну, если пианист знает свое дело, он мог бы играть с завязанными глазами.
– Нет, не стоит.
– Мне очень жаль.
– А ты хитер. Не сомневаюсь, что к следующему разу ты что-нибудь ещё придумаешь.
Мартин кивнул.
– Слушай, мне казалось, в этих заведениях было принято посыпать пол опилками?
– Кажется, да.
– Вот было бы здорово.
– Шах.
Тлингель целую минуту разглядывал доску.
– Да. Я имел в виду "да". И сказал "шах". Иногда это тоже означает "да".
– А, понятно. Ну, раз уж мы об этом заговорили...
Тлингель поставил пешку на d6.
Мартин удивился. Потому что Гренд сделал тогда совсем другой ход. Несколько секунд он колебался, раздумывая, не продолжить ли ему игру с этого места самостоятельно. До сих пор Гренд представлялся ему чем-то вроде тренера. Он заставлял себя не думать о том, что самым грубым образом сталкивает одного с другим. Пока пешка не пошла на d6. Тогда он вспомнил ту партию, что проиграл сасквочу.
– Тут поставим точку, - сказал он.
– И расстанемся на месяц.
– Хорошо. Давай выпьем ещё пивка, прежде чем пожелать друг другу спокойной ночи. Хочешь?
– Почему бы и нет?
Они сидели, и Тлингель рассказывал Мартину про Страну Утренней Зари, о первобытных лесах и зеленых лугах, о высоких горах и пурпурных морях, о волшебстве и мифических существах.
Мартин покачал головой.
– Не понимаю, почему вас так тянет сюда, - задумчиво проговорил он, когда ваш мир так прекрасен.