Варлорд. Врата Тартара
Шрифт:
И сейчас в памяти всплыло, что командиром ахтырских гусар был полковник Михаил Боченков, а вот шефом полка являлся персидский принц Мансур Мирза из династии Каджаров. Почему в памяти отложилась, потому что фамилия приметная. И только сейчас вспомнив об этом, сопоставил услышанное от Анастасии о Валере. Да тут оказывается диаспора целая! Вернее династия, как это называется в этом мире.
Ахтырцы, в отличие от казаков конвоя, нацеленных на охрану Валеры, явно были заняты другим делом. Нейтрализацией тех самых двух групп, готовящихся устранить Шиманскую, понял я, когда увидел плененных бойцов. Разномастно, но очень внушительно экипированных.
Причем ахтырцы привели пленных с разных концов парка. Одна группа, более десяти бойцов, судя по виду должна была осуществлять грубый силовой вариант. Вторая оказалась снайперской парой, и их расположили отдельно. Внушительная винтовка лежала у ног невысокого пленного в легкой броне, стоявшего на коленях со стянутыми за спиной руками. Второй номер явно пытался оказать активное сопротивление: то, что от него осталось, положили чуть поодаль.
Один из ахтырцев подошел к нам с Валерой и поднял забрало. Он представился и говорил что-то, но слова я почти не различал: у меня по-прежнему в ушах стоял глухой звон. Я выхватывал отдельные выражения, но даже слушая, воспринимать не хотел. И так тяжело стоять прямо и сохранять подобие нормального вида. Больше всего на свете мне сейчас хотелось лечь прямо здесь, на такую мягкую траву, закрыть глаза и не открывать их минут триста.
Как назло, бронекавалерист обращался не к Валере. Именно ко мне, и явно хотел что-то показать. Противиться я не стал – ведомый ахтырцем, дошел до Второго корпуса. Спускались в подвал без помех, потому что кто-то прошел здесь до нас, вскрывая замки. С помощью взрывчатки, заметил я характерные следы на стенах там, где раньше были массивные решетки.
В коридоре темницы ничком лежало обезглавленное тело. Роман Игоревич, и снова здравствуйте.
Ахтырец по-прежнему что-то говорил мне, объясняя. Я все еще практически не слышал его, но сквозь понемногу стихающий гул понемногу прорывались отдельные фразы. «Скрытно проникли…», «…обезглавили», «…усыпив бдительность…».
Все сказанное я не понял, но уловил общий смысл. Группа, которая должна была ликвидировать Шиманскую, имела еще одно задание – устранить господина Зайцева. И почему-то убить его можно было, лишь усыпив бдительность. Очень странно, потому что безопасник одаренным не был. Зачем было давать ему ложную надежду, открывать дверь камеры и только после, воспользовавшись моментом, стрелять в затылок? Не проще было расстрелять, даже камеры не открывая? «Обезглавили» еще… Зачем?
Вопросы эти я пока не задал, оставил на потом. С сопровождающим меня ахтырцем мы поднялись наверх и направились к главному зданию. Ко мне еще по пути подошло сразу несколько офицеров. Как оказалось, на территории поместья я сейчас был единственным лицом с подтвержденными полномочиями владетеля. Как и когда у меня эти полномочия появились, я не знал. Но спрашивать не стал, а принялся за дело, потому что остался единственным человеком, кто мог давать указания выжившей прислуге и санкционировать привлечение к разбору завалов сторонних людей.
Следующие часа полтора я провел как в тумане. Прибывшие строители очень споро раскидали проход к рабочему кабинету княгини. Он был защищен и не от таких катаклизмов, и мне можно было уже перемещаться туда для удобства. В нем и обосновался. Валера, кстати, все это время ошивался поблизости, но меня не трогал. Состояние у него было гораздо лучше, чем у меня – это только я во времени скользил с ускорением, а он ведь так по умолчанию быстро бегает, на четырех лапах.
На Валеру внимания пока не обращал, потому что было действительно много работы. Причем работы печальной – из персонала поместья, находившегося в главном здании, многие погибли. И связано это было с тем, что основная часть слуг и лакеев не убегала, а наоборот стремилась в гущу события, стараясь если не остановить вторжение демонов, то хотя бы попробовать защитить княжну.
Из семнадцати неасапиантов в живых осталось всего трое. Андре… с ним все сложно было. Как обмолвился периодически появляющийся рядом с Валерой офицер из казаков, с инструктором было «хуже, чем тогда в Корее».
Воспринимал мир и действительность я уже более отчетливо, приходя понемногу в себя. Но все еще находился в полупьяном состоянии, и приходилось максимально концентрироваться на своих действиях. Вскоре, видимо, сказалось напряжение, мысли вдруг начали путаться, а перед взором потемнело.
Очнулся оттого, что встретился лбом со столешницей. Резко поднявшись, увидел предупредительно прянувших ко мне казаков конвоя. Но они сразу же остановились, потому что передо мной материализовалась белая дама, а от бойцов меня отделила непрозрачная стена холодного света.
Целительница наклонилась ко мне, положила руки на плечи и совсем неожиданно я ощутил касания ее губ. Вздрогнув от неожиданности, я невольно вздохнул полной грудью; в состоявшемся поцелуе с целительницей не было никакой теплоты и тем более эротического подтекста. Просто действенный прием передачи жизненной энергии, на мне его уже использовали однажды целительницы-практикантки гимназии.
Вот только эффект подобного от гимназистки-практикантки, и от столь сильной сущности разителен – в мгновенье ока я стал бодр, здоров и свеж как космонавт перед стартом. Ощущения непередаваемые – словно до этого момента я дышал с ограничением, а сейчас наконец-то появилась возможность беспрепятственно вздохнуть полной грудью. Жизненная сила меня теперь переполняла – хотелось бежать, кричать или хоть что-то делать. Действовать.
Целительница мягко выпрямилась, а я невольно поднялся за ней. Она сделала еще шаг назад, по-прежнему держа руки на моих плечах и глядя прямо в душу своими белесыми глазами. Слова были не нужны: в общении с ней мне не требовалось задавать или отвечать на вопросы. Причем только сейчас я понял почему так.
Елена Николаевна, сестра Анны Николаевны, была уже не человеком, а иной, могущественной сущностью. Но будучи не-человеком, она все еще оставалась и частью рода, взяв на себя роль ангела-хранителя Анастасии. Подобно «моей» матери. Вот только охраняющая меня сущность была духом, проявляясь только в изнанке, а белая дама сохранила свою телесную форму.
Из-за нашей с княжной ментальной связи мы с белой дамой также стали не то, чтобы близки, но оказались на одной волне. Правда, целительница читала меня как открытую книгу, а я в свою очередь имел доступ лишь к «разрешенной» информации. Конечно, было бы удивительно, окажись иначе – несопоставимая разница в уровне развития.
Подумал об этом вскользь, потому что «разрешенной» информации стало сразу немало. Кроме понимания подноготной происходящего и нашей связи, за несколько мгновений я осознал невероятно много вещей.
Целительница совсем недавно отказалась помогать Зоряне потому, что счет шел на секунды – возглавляемая князем Власовым группа одаренных едва не уничтожила поместье, и только наш с Валерой забег предотвратил полное разрушение главного здания. В случае длительной атаки, если бы Власову не помешали, целительница смогла бы продержаться немало времени. Вот только защитила бы она одну лишь Анастасию, на остальных сил бы не хватило.