Варлорд. Врата Тартара
Шрифт:
Принц нахмурился, не совсем понимая, о чем речь, я же не смог сдержать невеселой ухмылки.
– Вынужден признать, - продолжил Демидов, - что событиями последних суток мы оказались застигнуты врасплох, в какой-то момент оказавшись неготовыми к столь стремительным действиям. Но сейчас, к счастью, ситуация уже не столь критична. В том числе благодаря вам обоим, потому что своими действиями вы не дали свершиться непоправимому. Княжна выжила, а мы смогли сыграть на опережение. Так что произошедшее вчера ночью в поместье проходит по всем новостным каналам как несчастный случай. Взрыв бытового газа, разрушивший
Валера, даже несмотря на присутствие седого генерала позволил себе возмущенное восклицание. Я, впрочем, тоже. Но не вслух.
– Что с Власовым? – поинтересовался я после недолгой паузы.
Картинка увеличилась и центром стал портрет князя. Чуть погодя он стал полупрозрачным, а на проекции оказались видны строения загородной усадьбы.
– Его сиятельство князь Михаил Сергеевич Власов сейчас находится в своей резиденции. И не намерен ее покидать. Убедительная просьба к вам, - посмотрел на меня Демидов, - в ближайшее время удержаться от каких-либо опрометчивых действий.
– Почему? – негромко спросил я, отводя взгляд от ротмистра, посмотрев в темные глаза молчащего седого генерала. Несмотря на то, что смотрел я на бесстрастного генерала, ответил вновь Демидов.
– Потому что Власовы – имперский род. Да, последнее десятилетие род Власовых действует исключительно в интересах клана Разумовских, будучи практически под полным контролем князя Григория. Но если в ближайшее время в резиденции Власовых случится маленькая война, то это может послужить катализатором к началу большой и подготовленной компании по дискредитации центральной власти. Как реализация второй части плана, который сорвали в том числе и вы оба, своими действиями сохранив жизнь княжне Анастасии. Поэтому еще раз, убедительная просьба – не рушить достигнутое сейчас равновесие. Вы можете быть уверены, работа над тем, что привлечь к ответу всех ответственных за произошедшее, идет еженощно. Никто от ответственности не уйдет.
«Бахнем, обязательно бахнем. Но потом» - подсказал подходящую к случаю цитату внутренний голос.
От меня, судя по всему, ждали вопросов. Но вопросов у меня не было, потому что ответы очевидны. Я просто молчал, осмысливая услышанное и глядя на изображение усадьбы Власовых.
– Артур Сергеевич? – после долгой паузы поинтересовался Демидов.
– А? Да? – вынырнул я из раздумий.
– Как уполномоченный представитель администрации президента на вольных территориях я могу надеяться на то, что в ближайшее время от вас не последует никаких опрометчивых действий в отношении Михаила Сергеевича Власова?
– Чем его смогли прижать? Почему он действовал по указке кланов, причем столь самоубийственно?
– Самоубийственным это кажется только сейчас, когда покушение на княжну Анастасию прошло неудачно. В случае успеха группы Власова действия были бы не менее эффектны и эффективны чем те, что произошли с образованием Галицко-Волынского княжества и подписанием Восточного пакта. В случае успешной атаки появился бы громкий повод, а сейчас городская дума уже обсуждала прошению к государю о присвоении Елисаветграду статуса полиса, а в ООН был бы направлен запрос о представлении городу Нового Магдебургского права. А вот здесь, и здесь, - показал на карте
Далее уточнять я не стал. Ситуация понятна, и действительно невыгодная – потому что Конфедерация свой город не отдаст ни при каких условиях. Но регулярная армия конфедератов в случае открытого конфликта будет уничтожать наемников на улицах мятежного имперского города, а вот новосозданное княжество и кланы, являющиеся настоящим новым центром силы, окажутся совсем не при делах. А далее, кто его знает, какая поддержка мятежникам будет оказана заинтересованными странами? – глянул я на очертания стран и протекторатов, подписавших Восточный пакт.
И чуть погодя бросил взгляд на ставшие миниатюрными портреты деятелей из администрации Елисаветграда. Этим же вообще как с гуся вода – главное смуту начать, а если станет слишком жарко и неуютно, можно покинуть город и страну. Как в моем мире сделали инициировавшие государственный переворот февральские деятели. Да и не только они.
– Я могу надеяться на то, что господин Власов не уйдет от ответа за свои поступки? – задал я дежурный вопрос. Спросил только потому, что этого вопроса от меня ждали.
– Несомненно.
– Сроки?
– Мы сейчас находимся в очень неблагоприятной ситуации, - сверкнул глазами Демидов. Моя вызывающая лаконичность ему не понравилась, но ответил он без предвзятости: - Силовая операция по устранению Власова привлечет ненужное внимание. Его резиденция серьезно укреплена, и в случае неудачи малой диверсионной группы он может покинуть Европу, попытавшись начать жизнь под другой личиной. Масштабная же операция, как я и говорил, привлечет ненужное внимание и даст нашим противникам повод для эскалации конфликта. Прошу не забывать, что сейчас вокруг Елисаветграда сконцентрированы огромные силы и ресурсы. Мы находимся словно на пороховой бочке в горящей степи, и каждое неосторожное действие может стать критичным.
– Почему Власов сейчас этого не делает?
– Не делает что? – не понял вопрос Демидов.
– Почему понимая неотвратимость наказания, Власов остался здесь, в регионе?
Мой вопрос показался присутствующим странным. Ну-да, ну-да, глупость спросил.
– Кроме вопроса чести, - кашлянул Демидов, - вариант с отчуждением от Конфедерации части земель Вольницы имеет немалую вероятность. Князь понимает, что в отличии от противников перевод конфликта в горячую стадию нам не нужен, и мы до последнего будем стараться урегулировать дело миром.
– Господа, благодарю за объяснения и уделенное время, - едва дождавшись окончания фразы, поднялся я.
– Разрешите откланяться?
Демидов открыл было рот – явно хотел напомнить мне о том, что я не ответил на поставленный вопрос.
– Я все понял и принял, - опередив ротмистра, кивнул я.
Никто больше ничего не спрашивал, и препятствовать мне не стал. Я покинул кабинет и направился к выходу из здания администрации. Уже не замечая следующую за мной словно тень Иру сел в машину, и во время дороги до поместья смотрел в окно, напряженно размышляя.