Варрэн-Лин: Искра Стаи
Шрифт:
Динка прерывисто вздохнула. Даже неприятно-саднящее ощущение в заднем проходе не мешало возбуждению, вновь прокрадывающемуся в ее тело.
Шторос уселся рядом, перевернул ее на живот и, раздвинув ее ноги принялся бережно обмывать ее влажной тряпицей. Прикосновения холодной мокрой ткани немного успокаивали жар тела, но его близость, тепло его тела, запах его кожи.
Динка снова застонала, разводя колени и приподнимая зад над шкурой.
— Я же говорил, что тебе это не поможет, — вздохнул он, проводя ладонью вдоль позвоночника от шеи до крестца. На что Динка еще больше выгнулась,
— Эй, маленькая похотливая козочка! — позвал он осторожно. Но Динка проигнорировала его подначку. Сейчас она готова был быть кем угодно, лишь бы только он снова взял ее.
— Тебе надо отдохнуть и поесть. Восстановиться, в конце концов, — он легонько хлопнул ее по ягодице, намекая в каком месте она нуждается в восстановлении. Но его прикосновение только всколыхнуло чувственность, и Динка восторженно замычала, уткнувшись в пушистый мех. Она не смотрела на него, но чувствовала его близость, положение его тела так остро, как если бы сама была им.
— Не уходи, — прошептала она, ощутив, как он поднялся со шкуры и услышав его удаляющиеся шаги. Он был прав, ужасно несправедливо прав. Его ласки не только не облегчили состояние, а забрали у Динки последнюю волю к сопротивлению. Сейчас она была готова уже на все. Хоть беременность, хоть выкидыш, что угодно, лишь бы он не уходил. Лишь бы вернулся и снова вдавил ее своим телом в меховую подстилку.
И он вернулся.
Динка ждала, не отрывая головы от шкуры и всем своим видом изображая покорность. Послышался механический щелчок и воздухе разлился тонкий чувственный аромат персикового масла. А затем Динка ощутила влажные скользкие пальцы Штороса мягко раздвигающие ее ягодицы и массирующие многострадальный вход.
— Откуда у тебя, — спросила она, всхлипывая от наслаждения от его прикосновений. Между ягодицами потекла густая пахучая жидкость, а его пальцы нежно массировали тугое колечко, временами проскальзывая внутрь.
— Я же знаю, что ты любительница подобных удовольствий. Вот и храню на всякий случай в сумке. Еще с тех времен, когда мы с тобой на «Элегии» им воспользовались, — проговорил он насмешливо. После двух раз его страсть улеглась, но он не оставил Динку наедине с ее страданиями.
— Еще. Я снова хочу тебя, — прошептала Динка, насаживаясь на его пальцы и чувствуя, что этого ей нестерпимо мало.
Шторос пристроился сзади и мягко скользнул внутрь нее. То ли на третий раз его член был не такой большой, то ли помогла смазка, то ли готовность Динки сыграли роль, но в этот раз дискомфорта не было совсем. Он оказался внутри на всю длину и Динка с наслаждением сдавила его мышцами, впитывая в себя это ощущение его внутри. Шторос неуловимо переместился, и, не выходя из нее, обхватил ногами ее бедра и улегся сверху, придавливая ее к шкуре.
— Еще! — возмутилась Динка, дернувшись. Но обнаружила, что она полностью обездвижена. Ее ноги оказались зажаты между его ногами, его руки лежали поверх ее рук, прижимая ладони к каменному полу. А его тело вдавливало ее в шкуру.
— Тише, тш-ш-ш, — прошептал он, склоняясь к ее уху. — Расслабься, я с тобой.
Динка послушно расслабилась, растеклась под ним, словно в ней не было ни одной косточки. И только после
Шторос шептал на ухо что-то нежно-непристойное, а Динка просто таяла от его близости, как тает масло на солнце, делаясь мягкой и податливой. Она почти не заметила, как он выскользнул из нее, и сразу же задремала, обессиленная всем произошедшим.
Проснулась она уже под вечер от того, что чья-то большая рука ласково перебирала ей волосы на затылке.
— Просыпайся. Ну просыпайся Динка-Динка, — услышала она у себя над головой голос Хоегарда.
— Да оставь ты ее, — несколько нервно посоветовал Шторос издалека.
— Она не ест уже четвертый день. Воду хоть пьет? — озабоченно спросил Хоегард продолжая теребить ее макушку. Динка застонала и глубже зарылась в свои меха. Кажется, шкур вокруг нее стало больше, и ей это нравилось. Просыпаться и вылезать из своего мехового гнезда не хотелось. Но все ее существо уже вновь отзывалось на прикосновения и запах мужчины.
— При мне пила. Кажется… — неуверенно проговорил Шторос.
— Опять обо мне говорите, словно меня здесь нет, — возмутилась Динка высовывая голову из меха.
— А ты не делай вид, словно тебя здесь нет, — ухмыльнулся Хоегард. Динка злобно уставилась на него. Что-то он в последнее время слишком веселый, не пора ли и его покусать?
— Не злись, я кое-что тебе показать хотел, — Хоегард примирительно поднял перед собой открытые ладони.
— Мне? — сощурилась Динка.
— Тебе-тебе, вылезай скорее. Заодно и поешь что-нибудь, — Хоегард многозначительно отвел взгляд от ее обнаженной груди, выглянувшей из вороха шкур.
Динка со вздохом потянулась за своей одеждой и, прячась под шкуры, принялась ее на себя натягивать. Но мужчины старательно не обращали на нее внимание, обсуждая последнюю охоту. А обсудить было что! Около костра в этот раз лежала не очередная козлиная туша, а снятая целиком, вместе с мордой и хвостом, шкура огромного полосатого хищника. Который, судя по размерам шкуры, был вдвое больше любого из варрэнов.
— Ого! — восхитилась Динка, опускаясь перед добычей на колени и запуская в мягкий мех пальцы. Шкура еще не была выделана и резко пахла кровью. Динка подняла глаза и пристально осмотрела своих мужчин. На теле Дайма бурыми полосами запекшейся крови выделялись следы от когтей и зубов неведомой твари.
Динка приблизилась к нему и нежно провела руками по израненным плечам. Судя по следам, Дайм схлестнулся с хищником в рукопашную. Он был настолько большой, что даже когда он сидел скрестив ноги на полу перед стоявшей Динкой, его лицо было на уровне ее груди. Динку снова захлестнуло желание, да такое сильное, что она едва удержалась на ногах. А Дайм смотрел на нее снизу вверх, и глаза его снова потемнели.