Варшавская вендетта
Шрифт:
Наверное, это хорошо, что капитан вы-звал кого-то на помощь. Возможно, другой служащий окажется более гибким и сговорчивым. И, выслушав доводы адвоката, поймет, что дело в его нынешнем виде просто развалится в суде. Или все обстоит еще проще. И капитан не рискнет принимать важное решение единолично. И желает заручиться в этом деле одобрением начальства.
– Может, мы позволим влюбленным немного поговорить? – донеслась до меня фраза Яна.
Похоже, адвокат решил сменить тактику. И прервать прения до появления начальника. Что ж, это правильный ход. К чему повторяться, словно попугай? В споре от частого повторения аргументы слегка тускнеют. А чтобы этого не произошло, пока стоит сменить тему.
– Конечно. Пусть пообщаются. Только кабинет покидать, тем более без сопровождения конвойных, задержанному запрещено. А держать здесь конвой дольше положенного я не могу.
– Марек Збигнев – уважаемый человек! Знаменитый композитор и музыкант. Неужели вы полагаете, что он способен, не знаю на что?! Совершить побег?! Навредить собственной невесте?! Что именно вас смущает?!
– А что в таком случае смущает вас? Или способно смутить их, к примеру?! Если хотят поговорить, пусть устраиваются вон за тем столом в дальнем углу моего кабинета. Мы с вами все равно будем слишком заняты, чтобы подслушивать интимные секреты молодоженов.
– Они еще только обручены, – зачем-то возразил Ян.
И собирался еще что-то добавить. Но замолчал, потому что как раз в этот момент дверь отворилась, и конвойный ввел в кабинет задержанного.
Марек осунулся и был довольно бледен. Но не той бледностью, что бывает у нежных барышень в романах. Или такой, которой модницы Средневековья достигали при помощи густых белил.
Кожа молодого человека была восково-желтоватого оттенка.
Полагаю, от недостатка свежего воздуха и витаминов. И, возможно, немножко от терзаний и переживаний.
– Валькирия моя! – Как только Марек заметил в комнате мою особу, бросился вперед с распахнутыми для объятий руками. – Ты пришла, чтобы спасти меня! Снова!!
– Здравствуй, любимый! – Разумеется, я не успела предупредить Марека о своей легенде.
Пожалуй, это был мой просчет, не сказать все парню заранее. Просто вначале я не ждала от этой работы сложностей. А от ситуации особых неприятностей. Но теперь, когда ставки так стильно подросли и когда, возможно, за нашим круглым столом имеются другие, пока неизвестные нам игроки, нужно быть настороже каждую секунду. А также нужно опережать наших соперников хотя бы на парочку ходов. И если окружающие станут воспринимать меня как обычную девушку, что на курорте познакомилась с перспективным парнем и вознамерилась выйти за него замуж, не глядя на возможные трения кандидата в мужья с законом, они будут спокойно относиться к тому, что видят меня постоянно рядом с Мареком. А также потенциальные неприятели не буду ждать от меня подвоха или специальных навыков.
Значит, таким поведением я обеспечу для себя отличную фору. Вот только Марек не в курсе нашего измененного статуса. Как бы он сейчас не сболтнул чего-то такого, что может разрушить мою легенду. Нужно его предупредить. Или просто сыграть роль заботливой и беззаветно влюбленной невесты. Но осторожно, не переусердствовать с энтузиазмом. Все вокруг и на том курорте, и дома были уверены, что парнишка влюблен в меня без оглядки. Будет не очень удобно, если он примет какие-то мои слова за поощрение. Или воспримет действия всерьез.
Несколько долгих секунд мы подержали друг друга в объятиях.
Я старательно улыбалась и даже смахнула с глаз две маленькие непрошеные слезинки. А потом, когда убедилась, что внимание полицейских и адвоката больше не сосредоточенно на наших особах, осторожно отстранилась.
– Вчера неподалеку была очень сильная гроза! – улыбаясь, восторженно сообщил Марек. – И как только я услышал раскаты грома, то сразу понял, что ты скоро прибудешь ко мне, о, прекраснейшая из дочерей Одина!
– Что такое он болтает? – совершенно растерялся капитан.
Значит, они только делают вид, что не обращают на нас внимания, а сами тем временем внимательно слушают, – мгновенно сделала я вывод.
Потом увлекла Марека подальше от зрителей к столу и снова обняла.
– Подыграй мне, – быстро шепнула на ушко, – пусть все думают, что мы обручены.
– Прости, любимая, наверное, наша свадьба откладывается на неопределенное время, – пробормотал Марек, впрочем, достаточно внятно, для того чтобы его услышали.
– Это ничего, это ерунда и не самое страшное в жизни, – лепетала я, положив голову на плечо парня и прислушиваясь к разговорам за соседним столом.
– Да о чем они говорят вообще?! – поддержал капитана старший лейтенант.
Ян растерянно поморгал. Но он не зря выбрал профессию адвоката. Нашелся молодой человек достаточно быстро:
– Понимаете, Марек творческая личность! И он привык мыслить образами! А изъясняться при помощи поэтических эпитетов!
– Ян, что же ты! Будь добр, говори попроще! – сквозь зубы пробормотала я.
– Чего?! – недоуменно переспросил кто-то из офицеров.
– Они так общаются между собой, понимаете? Объясняются в любви! Пан Збигнев сравнивает свою невесту с полубогиней! Восторгается ее красотой и грацией! От полноты чувств! Из нежной влюбленности!
– А, – протянул один.
– Тогда понятно, – задумчиво добавил другой.
И оба замерли, в надежде услышать нечто новенькое или пикантное.
– Как ты здесь, солнышко мое?! – пролепетала я, поглаживая плечо молодого человека, словно не веря, что он сейчас рядом. – С тобой хорошо обращаются?
– Женя, ты прости меня, – слегка невпопад ответил Марек.
– Ничего, не извиняйся. Тебя здесь нормально содержат?
– Кровать с панцирной сеткой, – послушно отрапортовал Марек, – кормят какой-то странной едой. Однородной консистенции, пахнет она непонятно. Пить дают гадкое пойло, не смог выяснить, кофе это или какао. И постель, правда, ни разу не меняли. Вот все добиться не могу. И гулять меня не выпускают почему-то. А в комнате очень душно все время, и простора нет.
– А ты в этой комнате один? Или там есть кто-то еще? – Я решила сосредоточиться на вещах более важных.
– Один, – кивнул молодой человек, – очень скучно. Я пытался музыку писать. Но там душно очень и нет простора. Музыка не идет из моего сердца!
– Это ничего. Не страшно. Скоро ты выйдешь отсюда, и мы станем гулять хоть целые дни напролет. Улицами города, в парке, а если пожелаешь, то и в лесу. А потом все пройдет, забудется, как страшный сон. И все наладится потихоньку, и музыка пойдет потоком. Живительным прохладным ливнем! Она смоет все плохие воспоминания и очистит душу.