Варшавские «Пантеры»
Шрифт:
– Жгите танки! – орал Якуб на всю улицу. – Жгите, вашу мать!
Головная «Пантера» была уже далековато от его окна, поэтому он схватился за ружье, намереваясь отвлечь экипаж стрельбой по смотровым приборам. С верхних этажей в первый танк полетели еще три бутылки. На этот раз удачнее – огонь жадно вцепился в загривок стального чудища, еще ярче подсветив окрестности.
– Третий бош отступает! – воскликнул Томашек, наблюдавший за отходом замыкающей «Пантеры» через перископ. Немец теперь даже и не пытался поддержать товарищей огнем.
– Прекратить огонь! На броню! Захватываем танки! Лезьте на танки! Вперед! – гремел над улицей голос Якуба, перекрывая рычание танкового двигателя. – Тащите огнетушители! Тушите пламя!
Двигатель заглохшей машины «R02» вдруг радостно зарычал, после чего башня танка сразу начала резвый разворот вправо, в направлении укрытия Якуба и Томашека.
– Томаш! В укрытие!
– Вижу!
Схватив ружья, парни метнулись через проход в стене в соседний дом и кубарем скатились вниз по лестнице, молясь про себя, чтобы выстрел орудия не достал их. С улицы доносились крики повстанцев, ринувшихся с разных сторон к вдруг ставшим беспомощным стальным гигантам. Они карабкались на броню машин и открывали люки экипажа.
Все закончилось быстро. Первого повстанца, поднявшегося на броню танка «R02», – девятнадцатилетнего тощего шофера Франтишека, – застрелил из пистолета немецкий стрелок-радист, стоило поляку рывком сдвинуть в сторону бронированную крышку его люка. Но немец и сам сразу поплатился жизнью – сорокалетний грузчик-здоровяк Адам, с разбегу заскочив на танк по наклонному лобовому листу брони, в упор выстрелил радисту в лицо из дробовика. Рядом с ним третий повстанец, двадцатидевятилетний рослый учитель Вацлав, остроносый брюнет, тоже запрыгнул на танк с разбега, словно заправский пират на абордаже – с топором и револьвером. Бросив топор на броню, он рывком сдвинул в сторону люк над местом механика-водителя и направил на него револьвер:
– -Kapituliere! Stelle den Motor ab! 5
– -Sciesse, bitte nicht, schiesse nicht! 6 – закричал обалдевший немец, выпучив глаза и бросая рычаги управления. Правая рука его слепо шарила по груди, тщетно нашаривая карман с пистолетом, что висел на белом капроновом шнуре, пропущенном под погоном.
– Abstellen!!! 7 – повторил Вацлав.
– Да кончай уже с ним! – Адам от души врезал мехводу сверху ногой по голове, после чего одной рукой выволок того за шкирку из танка, словно котенка, и швырнул на мостовую, где его с радостью приняли и скрутили, от души врезав по шее, еще двое подоспевших повстанцев.
5
– Сдавайся! Глуши двигатель!
6
– Не стреляй, пожалуйста, не стреляй!
7
– Глуши!
– Попался, курва! – ухмыльнулся один из них, ножом перерезая шнур и забирая себе пистолет. – Пошел!!!
Спотыкаясь, немец с окровавленным лицом побрел прочь от «Пантеры», подталкиваемый в спину стволом поляка. Подхватив топор, Вацлав вскочил на верх башни, где на возвышающейся над танком командирской башенке очень кстати начал сдвигаться вбок люк. Поляк сразу встретился взглядом с белобрысым немцем, стоило ему оказаться на башне – тот держал в руке гранату с длинной ручкой, видимо, намереваясь выбросить ее из люка, чтобы осколками покосило повстанцев на броне.
– Kapituliere! 8 – рявкнул Вацлав, ткнув в лицо немцу револьвером. Нацист на миг опешил, но тут же закричал с перекошенным от страха и ярости лицом, пытаясь выдернуть чеку гранаты:
– Fritz, sprenge den Panzer! Sprenge 9 !
Вацлав нажал на спуск – револьвер коротко хлопнул, и, забрызгав стенки башни кровью, блондин сполз и осел мешком на своем неудобном сиденье. Граната с так и не выдернутой чекой выскользнула из его рук и упала куда-то на дно боевого отделения. Потом срывающийся высокий голос из глубин башни отчаянно завопил:
8
– Сдавайтесь! (нем.).
9
– Фриц, взрывай танк! Взрывай! (нем.).
– Idiot! Nein, nein, nicht sprenge den Panzer! 10
– Letztes Angebot! Verlasst den Tank und "uberlebt! 11 – предложил Вацлав уцелевшим пока нацистам внутри танка.
– Es lebe Deutschland! 12 – отозвался грубый низкий голос, после чего внутри танка глухо хлопнул одиночный пистолетный выстрел. Почти тут же из недр машины донеслось:
– Schiessen Sie bitte nicht, ich will kapituliere! 13
10
– Идиот! Нет! Нет! Не взрывай танк! (нем.)
11
– Последнее предложение! Вылезайте из танка и останетесь в живых! (нем.).
12
– Да здравствует Германия! (нем.).
13
– Не стреляйте, я сдаюсь! (нем.).
Круглый люк на задней стенке башни внезапно открылся, и оттуда, кашляя от дыма, стал выбираться молодой немец в черной униформе и пилотке, чье лицо было перепачкано в крови. Адам, к тому моменту сообразивший, как отстегнуть от брони на правом борту закрепленный там огнетушитель, уже сбивал с его помощью пламя на корме танка, но, увидев сдающегося немца, отвлекся и за шиворот грубо выволок его наружу. Танкист, впрочем, и не пытался сопротивляться.
– Ich will nicht mit Ihnen kriegen! – бормотал немец, испуганно кривя губы и глядя в глаза поляка. Взгляд его был совершенно безумен. – Mein Freund wollte einen Panzer sprengen. Wir haben Selbstzerst"orungsvorw"urfe… ich habe nicht zugelassen, dass er uns in die Luft jagt. 14
14
– Я не хочу воевать с вами! Мой товарищ хотел взорвать танк. У нас есть заряды самоликвидации… я не дал ему взорвать нас. (нем.).
– Что он там бормочет? – спросил Адам, отбирая у танкиста пистолет. – Держи его, я огонь дотушу!
– Просит не стрелять, он сдается, – подсказал с башни Вацлав. – Говорит, не дал напарнику взорвать танк. Эй, ты! H"ande hoch 15 !
Немец послушно вскинул трясущиеся руки и шмыгнул носом. Вацлав подтолкнул пленного заряжающего в спину, и тот послушно спрыгнул на землю, прямо в руки других повстанцев.
– Этого тоже тащите в подвал, – распорядился подоспевший к танку Якуб. – Всех пленных связать, заткнуть рты, посадить вразнобой, охранять, чтоб не сбежали. Они нам сейчас пригодятся. Обыщите их, и все оружие, ножи, ремни, шнурки – отобрать. Что там с остальными?
15
Руки вверх! (нем.).
Подвал ближайшего дома служил как временным штабом Якуба и его отряда, так и импровизированным госпиталем – вход в него располагался в проулке, и потому был надежно защищен от прямого выстрела с улицы.
– Двоих взяли, трое готовы, танк наш, – отозвался Адам, добивая струей огнетушителя последние язычки пламени.
– Прекрасно!
Головную «Пантеру» одновременно с заглохшей захватили двадцатилетние близнецы Давид и Петр, а также двое их друзей – восемнадцатилетние Марсель и Милош. Как и на заглохшей машине, они, остерегаясь пулеметов и пламени на моторном отсеке, поднялись на броню и открыли люки экипажа. Командира и мехвода близнецы застрелили сразу же, радист с заряжающим и наводчиком сдались после того, как Марсель на ломаном немецком предложил поджарить их прямо в танке.