Варвар 2. Исступление
Шрифт:
– Марат?
– она, наконец, повернулась, и Хаджиев усмехнулся, прочитав в её глазах испуг. Она знала, что сейчас будет.
– Что ты здесь делаешь?
– её тон приобрёл капризные нотки, что окончательно вывело Варвара из себя.
– Я сейчас приду, Белоснежка, и всё тебе расскажу, - подступал к ним, на ходу закатывая рукава рубашки.
– А ты пока сделай мне чай.
– Снежа, а это кто?
– подал голос будущий инвалид, и внимание Марата мгновенно переключилось на него.
–
– уперлась ладонями в его грудь, встав на пути.
– Не надо, Марат!
– Какие-то проблемы?
– позади неё всё ещё хорохорился педик, а Хаджиев вдруг оскалился, представив, как будут хрустеть зубы этого недоноска на его кулаках.
– Да, мудак. У тебя очень большие проблемы. А ты в дом пошла, быстро!
– отодвинув Снежану в сторону, одним ударом сшиб «Казанову» и, отодрав его от земли, поднял в воздух.
– Любишь чужих женщин, да? Ты не в тот дом зашёл, - и, впечатав кулак в его лицо, наконец, услышал волшебную для ушей Варвара музыку.
– Это передние зубы. Их вылечат быстро. А вот эти, - ещё один удар, и хлюпик виснет на его руке.
– Эти сложнее будет… - и замер, услышав её плач позади.
Красный туман ярости понемногу рассеивался, бешеная пульсация перестала его оглушать. Бросив педика на землю, повернулся к ней.
– Иди в дом, - одного взгляда на неё, заплаканную и дрожащую от страха, хватило, чтобы прийти в себя.
– Это не то, что ты подумал. Там, на заднем сидении… Глянь, - её колотило, и лицо побледнело до неузнаваемости.
– Пожалуйста…
Марат дёрнул за ручку, открыл дверь машины и, достав оттуда костюм в чехле, повернулся к ней.
– И?
– Помнишь, ты хотел себе пиджак, который я нарисовала? Это он. Посмотри, твой размер. Я сама сшила. А Юрий просто подвез меня… - и снова обратила взгляд на корчащегося на земле и харкающего кровью дружка.
– Зачем ты так? Он ни в чём не виноват… - ринулась было к нему, но на полпути остановилась, поймав на себе нехороший взгляд Хаджиева.
– Позволь хотя бы вызвать ему скорую. Так же нельзя!
Марат оценил комплекцию педика. Костюм намного больше. Не соврала, значит.
– А что насчет твоей одежды, красавица?
– кивнул на её платье, что не доходило даже до колен.
– Это ты к нему так нарядилась?
– шагнул к ней.
Снежана попятилась, что резануло по и так напряжённым до предела нервам.
– Позволь вызвать ему скорую, и мы поговорим, - говорила осторожно, словно опасалась сказать что-то, что ему не понравится. Умно, Белоснежка.
– А, может, я сверну ему шею, и мы потрахаемся, мм?
– наступал на неё, подавляя девушку своей мощью, и она чувствовала волны бешенства, которыми он захлёбывался.
– Я напомню тебе, каково это, быть оттраханной Варваром.
–
– Там мой сын… Он испугается. Ты же знаешь, ему нельзя…
– Вот оно что… - протянул задумчиво, склонился к её уху и, с наслаждением втянув в себя ее запах, чуть коснулся губами кожи.
– А что же ты о сыне не думала, когда каталась с этим педиком? Насколько я помню, у тебя есть своя машина. А ещё в городе полно такси. Но ты почему-то выбрала этого… Как его?
– Юрий. И он сосед. Нам было по пути и…
– Тш-ш-ш-ш, - приложив палец к её губам, обвил рукой талию и, оторвав Снежану от земли, приблизил своё лицо к её.
– Ты, наверное, подумала, что можешь гулять с другими мужчинами, да? Я разочарую тебя, Белоснежка. Я передумал тебя отпускать, - про себя отметил, как распахнулись её глаза.
– А теперь пошла в дом. Я сейчас кое-что растолкую твоему ухажеру и приду. Костюм не помни.
***
Малодушно сбежала. Так, словно и правда была в чём-то виновата. Оставила зверски избитого Юрия и сбежала…
Оставалось лишь надеяться, что гнев Марата уже угас, и он не станет причинять несчастному ещё большей боли.
И слова его… Что он передумал меня отпускать. Что за бред? У нас ведь был уговор! Я собиралась уехать. А теперь… Что теперь?
Тяжело выдохнула и осела прямо на пол, обнимая злосчастный костюм. Позади тихо закрылась дверь, и я напряглась, слушая его тяжёлые шаги. Ступал отрывисто, раскованно. Нас разделяла стена, но он точно знал, куда идти, словно чувствовал меня.
Обошёл акцентную стену, нашёл меня взглядом.
– Об женишке не беспокойся, он доковыляет на своих двух. Всё равно завтра ему придётся съехать, - Марат сжал кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев.
– А ты, я вижу, время зря не теряла? Гардероб обновила, - он двинулся на меня, а я встала с пола. Припала спиной к стене и подняла на него взгляд.
– Я объяснила тебе, как всё было, хотя, если честно, не понимаю, почему должна оправдываться. Насколько я помню, ты сам меня отпустил. Ты так решил, помнишь? А теперь приходишь, избиваешь моего знакомого только за то, что он подвез меня. И что, позволь узнать, не так с моей одеждой?
– придав голосу твёрдости, приготовилась отстаивать то, что осталось от моих прав на личную жизнь.
Хаджиев усмехнулся, опустил голову и тут же её вскинул. А в глазах злости столько, что становилось дурно лишь от одного его взгляда.
– Ну что ты, Белоснежка, мне очень нравится твоя одежда. Услаждает взор, я бы сказал, - а в следующее мгновение выкинул руку и, схватив меня за предплечье, дёрнул на себя.
– Но мне, блядь, очень не нравится, когда то, что предназначено только для меня, дарят другим!
– яростно прорычал мне в лицо и, сжав мою талию, впился злым поцелуем в губы.