Варвар
Шрифт:
Дочь барона только робко вздохнула, прикрывая тесто, чтобы то как следует поднялось.
– Они же звери, - простонала Гарда. – На соседней улице булочника убили и сыновей его маленьких, а жену насиловали всю ночь. Она так кричала, что здесь слышно было. Даже не знаю, жива ли она, а этот сидел тут и жрал как ни в чем не бывало.
– Голос ее сорвался, осип. Она закрыла рот рукой, едва не плача, и тихо спросила: - Что с нами будет-то, госпожа?
Вилия смотрела на нее и понимала, что она, как последний в городе представитель знати, должна защитить не только брата, но и эту женщину, а вместе с ней как можно больше людей. Она успела сбежать прошлой ночью и спрятаться, в то время как всех остальных схватили, сковали цепями и заточили в темнице, а значит именно она должна была нести ответственность за жителей павшего города, не законную, а моральную, которую она сейчас ощутила на своих плечах.
– Я сделаю всё, чтобы мы смогли выжить, - пообещала Вилия, коснувшись женской руки.
– Вас бы кто защитил, надеюсь, он окажется не очень грубым мужчиной, - сочувственно качая головой, проговорила Гарда.
Вилия сразу отдернула руку, словно ее ударили. Конечно, было очевидно, зачем ее привел сюда эштарец, но мысль о том, что скоро весь город узнает о ее позоре, оказалась слишком болезненной. Женщине захотелось снова заплакать, спрятавшись в каком-нибудь углу, но даже пожалеть себя Вилии было не суждено.
Энрар внезапно появился на пороге, осмотрелся и скомандовал:
– Старуха, почему темно? Тащи свечи!
– Так нет свечей, господин. Дорого же, - виновато и растерянно ответила Гарда.
Эштарец не ответил, а просто подошел к столу и сел на высокий стул во главе стола, посмотрел на Вилию, затем на Гарду, не найдя мальчишку, осмотрел всю комнату, и, увидев его спящим на лавке, заговорил чуть тише:
– Завтра мы переезжаем.
Вилия вся сжалась и едва заметно поморщилась. От мужчины сильно пахло алкоголем, да и взгляд Энрара был заметно одурманен.
– Старуха, - сказал мужчина. – Ты, если хочешь, можешь остаться в этом сарае, а если нет, пойдешь с нами в нормальном доме жить. Сама решай.
– Я с вами пойду, господин, - не задумываясь, ответила Гарда.
Энрар равнодушно кивнул и заглянул в мешок, который приволок, извлек что-то из него и посмотрел на Вилию.
– Иди сюда, - велел он строго.
Женщина, разумеется, подчинилась, машинально сцепив руки в замок, и с трудом не отшатнулась, когда эштарец внезапно развернул полупрозрачное расшитое полотно и покрыл им ее голову. В тусклом свете огня она замерла, глядя на край ткани цвета какао. Осторожно тронув ткань, она чуть не воскликнула от изумления. Это был дорогой прозрачный шелк, которого она никогда прежде в руках не держала просто потому, что ее отец не мог себе позволить таких вещей. Мужчина же спокойно встал и закрепил полотно на ее голове золотым обручем.
– Не выходи без этого из дома, - сказал он, касаясь ее подбородка, чтобы заглянуть в медовые изумленные глаза. – Так другие мужчины будут знать, что ты уже принадлежишь одному из нас.
– И не тронут меня? – едва слышно спросила Вилия.
– Только если захотят бросить мне вызов, а я не думаю, что кто-то захочет.
Он отпустил ее, снова заглянул в мешок и обратился к Гарде.
– Держи. Проследи, чтобы завтра мальчишка был именно в этом. Отныне он будет моим воспитанником, или может идти куда хочет. Так ему и передай.
– Да, господин.
– Но, - тихо, испуганно начала Вилия, – вы же сказали, что…
– Он уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения, - перебил ее Энрар. – Девчонки в штанах в своем доме я не потерплю.
Вилия только сглотнула, не понимая, радоваться ей, плакать или бежать отсюда пока не поздно. Мужчина же снова заглянул в мешок.
– Так, - изрек он, помедлив, – старуха, ты шить умеешь? У вас тут приличных вещей просто нет, сплошное позорище, а за другими моя женщина донашивать не будет.
– Я сама умею, - робко прошептала Вилия.
– Тем лучше.
– Мужчина достал сверток и вручил женщине. – Завтра посмотришь. Тут ткани, можешь делать что угодно, только ноги и грудь не открывать! Это тоже тебе! Что-то из золота ты должна носить всегда.
Поверх свертка, который Вилия машинально приняла, он положил небольшой мешочек.
«Золота?!
– с ужасом переспросила Вилия мысленно. – Да кто он такой?»
Ей было страшно подумать о том, что было в свертке и в этом мешочке, если на голове у нее был калдайский флер с золотым обручем.
– Это для твоих ног, - сообщил мужчина, поставив на стол небольшую перевязанную бечевкой деревянную баночку. – Это мне, - он забрал какой-то маленький флакончик и вновь посмотрел на Гарду. – Остальное сама разберешь. Там припасы, так что утром я хочу видеть приличную еду.
– Я пирог хотела сделать, - сдавленно призналась Вилия.
– Ты вообще готовить не должна, но раз хотела - делай, посмотрим, что там у тебя за пирог.
– Он встал и шагнул в комнату, только в дверях обернулся и посмотрел на Вилию строго: – Что стоишь?
Он кивком головы указал на дверь. У женщины всё похолодело. Она едва не выронила всё, что держала, но нашла в себе силы осторожно положить сверток на лавку и шагнуть за мужчиной.
– Может не надо? – спросила она, сама не понимая, как у нее хватает смелости говорить. – Уже поздно. Вы пьяны и устали. Вам лучше отдохнуть.
Энрар рассмеялся, поймал ее за талию и рывком притянул к себе.
– Всё это причины трахнуть тебя, а не отдыхать, так что не болтай, - сказал он с усмешкой, глядя ей в глаза.
Его рука сползла с талии на ягодицу, крепко сжала и тут же толкнула женщину в комнату. Вилия послушно шагнула вперед, понимая, что готова просто умереть от страха, но не может даже лишиться чувств, как положено правильной благородной девице.
Не успела она выдохнуть, а эштарец подошел сзади, запер дверь, и в темноте положил руку на ее живот, затем скользнул по талии к груди. Женщина закрыла глаза, стиснула зубы и замерла, боясь дышать. Ей хотелось ударить эту руку, но она напоминала себе почему она здесь и почему должна подчиняться. Мужчина же уверенно сжал ее грудь и прижал Вилию к себе второй рукой. В поясницу женщины уперлась выпуклость мужского желания, и Вилия едва не вскрикнула от столь ясного ощущения.