Варвары
Шрифт:
Коршунов молчал. Переваривал.
Потом не нашел ничего лучшего, как задать дурацкий вопрос:
— А как бы ты поступил с врагом, Скулди?
Тот ответить не успел: перебил Кумунд:
— Известно как: поспрошать строго и… — универсальный жест — ладонью по горлу.
— Думаешь, это понравилось бы Одохару? — спросил Коршунов.
— Одохар знает, — последовал ответ Скулди. — Я ему сказал, что к тебе иду: вызнать, не лазутчик ли ты ромлянский. Одохар сказал: «Иди». Ты похож на ромлянина, Алексий. — Скулди вроде как извинялся. — Имя у тебя аттическое, эллинское, имя твоего отца —
17
Орел — самый известный символ Римской империи. Российский двуглавый — того же происхождения. С тех времен, когда Римская империя делилась на Западную и Восточную.
В общем, много интересного узнал Коршунов. Перед ним сидел человек, который семь лет провел в Римской империи. Которая оказалась действительно империей. Богатой, огромной, централизованно управляемой и ведущей активную внешнюю политику. Хитростью и силой. Эти семь лет Скулди воевал за ромлян. Наемником в составе вспомогательного отряда. Потом командовал разведгруппой. Воевал с какими-то карпами, до особых чинов не дослужился, но добычу взял, по местным меркам, неплохую. И существенно расширил кругозор, потому, будучи доверенным лицом герульского рикса Комозика, возглавлял у последнего внешнюю и внутреннюю разведку. С обязанностями справлялся неплохо. Например, информацию о падении спускаемого аппарата получил даже раньше Одохара (интересно, кто настучал?) и сразу обеспокоился. Потому что из своих контактов с римлянами вынес две вещи: глубокое убеждение в их неисчислимых богатствах и почти мистический ужас перед их возможностями. Ничуть не сомневался, что ради внедрения агентуры хитроумные ромляне могут даже богами прикинуться. Так что касательно «небесных героев» у них с Комозиком изначально подозрения имелись. И решить вопрос следовало незамедлительно: Одохар, доверчивая душа, вполне способен шпионов в дружину принять и даже возвысить.
За эдаким светским разговором они приговорили бочонок пива литров на пятнадцать, и расслабившийся Коршунов вспомнил анекдот про шпиона, которого пять лет готовили в ЦРУ, а потом внедрили на Полтавщину. И вошел этот шпион в хату, вербовать местного самогонщика, и говорит:
«Добрыдень, диду! Мэнэ Грицько Мигун звуть. Продай горилкы!» — и протягивает червонец.
«А доллары в тэбэ е?» — интересуется дед.
«Звидки ж в мэнэ доллары?» — разводит руками шпион.
«Ну як же? — удивляется дед. — Ты ж мериканьскый шпиен!»
Тут шпион удивился не на шутку и интересуется, как же дедок его так с ходу расколол: ведь и язык изучил, и обычаи…
«Та ты ж нэгар!» — говорит дед.
Вспомнив эту поучительную историю, Коршунов решил, что следует указать славному парню Скулди на его ошибки.
— Не станет хороший лазутчик в чужую одежду рядиться, — сказал Алексей. — И с неба падать не станет. И вид у него должен быть не диковинный, а самый что ни на есть обыкновенный.
— Вовсе нет! — запротестовал Скулди. — Наоборот.
Пояснил: у них тут любой посторонний сразу на виду, поскольку все друг друга знают. Поэтому для шпиона как раз логично богом прикинуться. Вроде бы и новый, а и не человек.
Но кандидат физико-математических наук Алексей Коршунов в логике был посильнее дикого герула и живенько объяснил, что задача шпиона — информацию передавать. А как ее передать, если ты на виду? Да и как ее собирать — тоже вопрос.
Насчет информации Скулди отчасти согласился, но сказал, что деятельность шпиона может и иначе проявляться. Например, поссорить рикса Комозика и рикса Одохара. Тогда и похода не будет.
Коршунов вспомнил про Оленью войну и заявил, что риксы и без римлян горазды ссориться. И пример привел.
Оказалось, неудачный пример. Поскольку лично Скулди был почти уверен, что оленя этого, из-за которого драка началась, как раз римляне и подсунули.
Ладно, залили разногласия еще одной порцией пива.
Вернулись с сельских работ владельцы дома, но мешать мудрой беседе не посмели. Только сам хозяин, Фретилин брат, с особо приближенным к «небесному герою» Книвой в уголке пристроились.
— Нет, — сказал Коршунов. — Ежели бы я захотел сведения о вас получать, я бы чужого человека присылать не стал.
— А что бы ты сделал? — заинтересовался Скулди.
— Завербовал бы кого-то из местных! Заинтересовал или подкупил.
— Это как же?
— Да просто. Вы с ромлянами торгуете?
— Мы — да! — гордо ответил Скулди. — Они, — кивок в сторону Фретилина брата, — нет. Ромлянские товары им мы привозим.
— Ты и Кумунд?
— Нет. — Скулди брезгливо скривился. — Мы — не торговцы. Другие герулы торгуют. И здесь, и с ромлянами.
— Не важно. Главное, чтобы связь была. Кто торгует — тот выгоды ищет. Какая разница, чем торговать?
— Точно! Правильно, Аласейа! — поддержал Коршунова простой парень Кумунд, который, не стесняясь, то и дело наливал себе, вне очереди, из бочонка. — Торгаш все продаст!
— Вот именно. В том числе и новости.
— И новости! — пьяно провозгласил Кумунд. — Точно!
— Например, новости о новом походе на ромлян!
— А ведь верно! — воскликнул Скулди. — Ведь верно, Алексий! Говори дальше!
— Что говорить?
— Ты мудр! — уважительно произнес герул. — Подскажи, как узнать, кто ромлянам тайны продает?
— Элементарно, Ватсон! Отследить, у кого капитал неожиданно вырос! — по-русски проговорил Коршунов, засмеялся и повторил по-здешнему: — Очень просто. Посмотреть надо, у кого непонятно как богатства умножились.
— Мудро, — одобрил Скулди. — Просто по-ромлянски мудро… — Он устремил на Коршунова пронзительный взгляд. — Ну-ка спой, Алексий! Спой, как вы в Байконуре поете!
— Зачем?
— Послушать хочу!
Действительно в голосе Скулди нехорошо звякнул металл или показалось?
Но почему бы и не спеть благородному дону для другого благородного дона, если тот просит?
Коршунов задумался… А потом встал и грянул «Боже, царя храни!»
Не потому, что монархист, а просто в голову пришло.
Хорошо исполнил. Зычно и с душой, прослезился даже. Хотя дома сроду не пел царского гимна. Тем более, в Байконуре.
Герулов пробрало. Скулди обниматься полез. Бормотал в ухо: